- Какое именно?
- Все имеющиеся в моем распоряжении командиры такие же сумасшедшие, как вы. А если немцы начнут атаку, скажем, этой ночью?
- Будем стоять до последнего. Мы - югославы, и нам отступать некуда. Другого выхода нет.
- Нет другого выхода? Две тысячи человек с допотопными винтовками, изможденные и голодные, почти без боеприпасов против, может быть, двух образцовых немецких бронетанковых дивизий. И вы собираетесь драться. Никогда не поздно сдаться, вы меня понимаете...
Ласло улыбнулся.
- При всем моем уважении к вам, генерал, должен заметить, что сейчас не время для шуток. Вукалович похлопал его по плечу.
- Мне тоже не смешно. Собираюсь посетить северо-восточные укрепления, в районе плотины. Посмотрим, насколько безумен полковник Янци. Кстати, полковник!
- Слушаю вас.
- Если начнется атака, я могу отдать приказ об отступлении.
- Отступление?
- Не сдача, а отступление. За которым, будем надеяться, лежит путь к победе.
- Я уверен: генерал знает, что говорит.
- Генерал не знает. - Не обращая внимания на немецких снайперов на том берегу Неретвы, Вукалович поднялся во весь рост.
- Когда-нибудь слышали о некоем капитане Мел-лори? Кейт Меллори новозеландец, это имя вам ни о чем не говорит?
- Нет, - быстро сказал Ласло. Помедлил, потом добавил:
- Хотя постойте... Не тот ли это парень, который лазил по горам?
- Тот самый. Хотя, как мне дали понять, это не единственное его занятие. - Вукалович почесал подбородок. - Если то, что я слышал о нем, правда, то его без сомнения можно назвать весьма одаренным человеком.
- А причем здесь этот вундеркинд? - с любопытством спросил Ласло.
- Дело вот в чем, - Вукалович вдруг посерьезнел, даже погрустнел. Когда все идет прахом и не остается последней надежды, всегда есть единственный в мире человек, который может тебе помочь. Ты можешь не знать, кто он, где он, но он обязательно существует. Во всяком случае, так говорят.
- Совершенно верно, - вежливо согласился Ласло. - Но Кейт Меллори причем?
- Перед сном буду молиться за него. Вам тоже советую.
- Слушаюсь. А за нас можно помолиться?
- Тоже неплохая мысль, - сказал Вукалович.
Поросшие лесом склоны холма, подступающего к лагерю майора Брозника, крутые и скользкие. Подъем был нелегким, копыта лошадей скользили, приходилось напрягать все силы, чтобы удержаться в седле. Однако неудобства ощущали далеко не все всадники. Партизанам, сопровождавшим группу Меллори, подобный подъем был не в новинку, они чувствовали себя в седле, как дома. Мерно попыхивающий своей мерзкой сигарой, Андреа тоже, по-видимому, не испытывал затруднений в отличие от своих товарищей. Эта деталь, подмеченная Рейнольдсом, лишний раз подкрепила зреющие в его душе мрачные подозрения. Он не сдержался:
