- Это Мария, - сказал Нойфельд. - Мария, познакомься с капитаном Меллори.
- Капитан Меллори, - медленно повторила она тихим и немного хриплым голосом. Ее английское произношение было практически безупречным. - Вы англичанин, капитан Меллори?
Меллори решил, что сейчас не время и не место рассказывать о своем новозеландском происхождении. Он улыбнулся.
- В некотором роде. Мария улыбнулась в ответ.
- Всегда мечтала встретить англичанина. - Она подошла к Меллори вплотную, отвела в сторону протянутую было руку и со всего размаху влепила ему звонкую пощечину.
- Мария! - вмешался Нойфельд. - Он на нашей стороне.
- Значит, он не только англичанин, но еще и предатель! - Она снова размахнулась, но тут ее рука оказалась в тисках пальцев Андреа. Она отчаянно вырывалась, пока не убедилась в бесплодности своих попыток. Глаза ее горели от ярости. Андреа поднял свободную руку и ностальгически потер левую щеку.
- Боже мой, она напомнила мне мою Марию! - с восхищением произнес Андреа, потом повернулся к Меллори: - Эти югославы скоры на руку.
Меллори, поглаживая пострадавшую щеку, обратился к Нойфельду:
- Вероятно, Петар, или как там его, мог бы...
- Нет, - перебил его Нойфельд. - Об этом позже, а сейчас надо подкрепиться. - Он подошел к столу и жестом пригласил остальных садиться. - Простите. Виноват. Это можно было предвидеть.
- Она случайно... хм... не того? - деликатно осведомился Миллер.
- Вы считаете, что она слишком вспыльчива?
- Мне кажется, общение с ней небезопасно.
- Эта девушка окончила факультет иностранных языков белградского университета. С отличием, между прочим. Потом вернулась домой в боснийские горы и нашла изуродованные трупы родителей и двух младших братьев. С тех пор она немного не в себе, как видите.
Меллори повернулся и опять взглянул на девушку. Она, в свою очередь, не спускала с него глаз, и взгляд ее был откровенно враждебным. Он снова повернулся к Нойфельду.
- Кто это сделал? Я имею в виду ее семью.
- Партизаны, - с яростью выпалил Дрошный. - Партизаны, будь они трижды прокляты! Родители Марии были четниками.
- А при чем здесь певец?
- Это ее старший брат. - Нойфельд покачал головой. - Слепой от рождения. Без нее ни шагу. Она - его глаза, его жизнь.
Они сидели молча, пока не принесли еду и вино. Если верно говорят, что армия сильна набитым брюхом, то эта армия далеко не уйдет, отметил про себя Меллори. Он слышал, что положение с продовольствием у партизан отчаянное, но, судя по всему, немцам и четникам было немногим лучше. Без энтузиазма он зачерпнул ложкой - вилка в данном случае была бесполезна немного сероватой кашицы неопределенного происхождения, где одиноко плавали жалкие кусочки вареного мяса, и с завистью посмотрел на Андреа, перед которым стояла уже пустая тарелка. Миллер, не глядя в тарелку, деликатно потягивал из стакана красное вино. Трое сержантов на еду и не посмотрели. Они никак не могли оторвать глаз от девушки. Нойфельд, глядя на них, снисходительно улыбнулся.
