— Там стоят флагштоки! Желтые флаги! — это подал голос Вазелин. — Вон там! Это наше знамя!
По периметру «восьмерки», — чем дольше Клокман к ней присматривался, тем быстрее и стремительнее, казалось ему, кружили конькобежцы, — были установлены пункты отдыха, над которыми реяли, колыхаясь на ветру, большие потрепанные флаги.
Поблескивал отполированный коньками лед.
Накатанная колея.
— Дистанция между ними в самый раз, — похвалил Клокман, — двести-триста метров, как положено по регламенту. Все организовано на высшем уровне.
Он прикинул расстояние на глазок:
— Поздравляю!
Людей — что мух.
Смунк положил руку Клокману на плечо:
— Подойдите поближе — взгляните, как тут все устроено! С какой любовью! С каким тщанием! На совесть! Чего только не сделаешь, чтобы почувствовать, как сердце трепещет от радости?
— На этих пунктах участники могут получить гуляш, свиной гуляш, с соусом, с клецками. Горячие напитки: чай с лимоном, с ромом, воду. Все, что угодно! Теплые пледы, чтобы согреться. Имеются койки для отдыха. На каждую семью! Отдельное помещение. Все, что надо! Понимаете! Умывальни, кровати, удобства! Там! Тут! Везде.
Вазелин и Ляйхт растирали друг другу плечи. Их лица уже посинели от холода. Выглядели они жутковато. Небо грозилось вновь обрушить вниз град кокса. Клокману дали меховую накидку; что-то вроде плащ-палатки.
— Не поддать ли нам немного? — спросил Смунк. — Вон там. Как вы думаете? — Он указал на бетонную цитадель, за которой уже занималась алая заря.
— Там тоже промышленный комплекс.
Он собирался потащить Клокмана за собой.
Ляйхт, не дожидаясь, бросился вперед.
Фабричные трубы. Облака.
— Нет, я остаюсь, — неожиданно сказал Клокман, — хочу выполнить свою работу.
Работу?
Он хотел остаться один? Боялся напиться? Ему хотелось побыть наедине с собой? Наедине с пустотой? О деньгах беспокоился? О своем гонораре? Большие надежды?
Вазелин пропустил Смунка вперед.
Клокман обернулся. Его приятели как раз закрыли за собой дверь бетонного бункера. Одну из дверей. В тени сгустившихся облаков здание сливалось с землей. Тучи на заднем плане. Всполохи красных гейзеров озаряли стену облаков.
Сейчас пойдет град!
Гейзеры вращались, проламывая трещины в распадающихся облаках. Налетевший ветер несколько раз обдал землю угольной пылью. Клокман протер глаза.
Теперь, когда небо прояснилось, бетонный бункер четко вырисовывался на фоне черных дымовых труб и пелены, оставшейся от растаявших облаков. Сбоку даже показалась радуга, правда, фиолетового и ядовито зеленого оттенка.
