Широченная рубаха.
«Он это не со зла», — подумал Клокман, голова у него была как ватная. Он уже хотел было повалиться обратно и забыться сном, как вдруг до него дошло, что он не знает, где находится и что здесь происходит, а ведь у человека обеспеченного, да еще и занимающего определенную должность, если он не хочет лишиться положения, должности и жалованья, то есть всего того, на чем зиждется его жизнь, не должно быть на этот счет никаких сомнений.
Коньки.
— Мы уже не в «Метрополе», — сказал Смунк, примостившись на какой-то перекошенной конструкции.
— Где это я? — спросил Клокман, надо признаться, немного надменно, хотя и заметил, что едва ворочает языком.
Смунк приложился к бутылке, которую он извлек откуда-то из под себя. Послышалось бульканье.
Одно ясно — это была какая-то комната! Довольно просторная, почти пустая. Где она находилась — на этажах или в подвале — сразу было не понять. Каземат, что ли? Или общая камера?
— Мы все трудяги, — задумчиво сказал Смунк и снова глотнул из бутылки, — да, трудяги, кто же еще!
Он почесал живот.
Опишем вкратце комнату, в которой очутился Клокман: ровный четырехугольник из голых грубых бетонных стен. Вот, собственно, и все.
Еще тут было окно.
Раскачивался ли этот куб? Проплыла ли по нему стайка неторопливых золотых рыбок?
Струились ли перед его глазами переливчатые морские водоросли? — Одним махом Клокман опустил ноги с кровати. Несколько сложенных горкой матрацев — вот и вся кровать.
Может, Смунк был морской тварью? Каким-нибудь причудливым глубоководным чудищем? С невозмутимым видом он пил из своей бутылки.
Бутылка блестела.
Дно тут, по крайней мере, твердое. Хоть на ногах удержаться можно.
Клокман сделал несколько шагов. На полулежал чемодан.
Нет, жабр у Смунка не было.
— Тут нет отопления, — подал голос Смунк, — увы. — Он ухмыльнулся: Вы совсем посинели! Как океан! Ну что, выспались?
Тут Клокман почувствовал, что дощатый пол, который еще мгновение назад напоминал, на ощупь поток теплой бурлящей воды, на самом деле был обжигающе холодным. — Абсурд! Бред! Просыпайся! Вдоль прожилок на древесине топорщились ледяные иглы.
Чувствуется, что-то с кровяным давлением. В черепной коробке. Булавки! Ланцетники!
О, Клокман!
Если читатели желают ознакомиться с обстановкой, мы это мигом устроим: в углу притулились матрацы Клокмана. Посередине, под лампочкой, стоял стол со стулом. В других углах тоже лежали матрацы; обстановка как в спальне. Из стены торчало несколько гвоздей — крепежные штыри.
