В 10 часов вечера Екатерина с Дашковой, обе демонстративно переодетые в форму гвардейских офицеров старого образца (отмененную после вступления на престол Петром III), во главе всех присягнувших ей войск направились в Петергоф, куда ехали всю ночь с трехчасовой остановкой на отдых в «Красном кабачке».
«Красный кабачок» находился на берегу одноименной речки по соседству с Красненьким кладбищем.
28 июня еще ничего не подозревавший Петр III развлекался в Ораниенбауме со свитой, в которую входили канцлер М. Воронцов, фельдмаршалы Б. Миних и Н. Трубецкой, принц Голдштейн-Бек, сенатор Р. Воронцов, князь И. Барятинский, гофмаршал М. Измайлов, генерал-адъютанты И. Гудович и И. Голицын, тайный секретарь Д. Волков, И. Бецкой и другие. Королевой среди жен присутствующих чувствовала себя «госпожа Помпадур» Елизавета Воронцова. В окрестностях Ораниенбаума размещались «игрушечные войска»: полторы тысячи голштинцев, маленькая крепость для игр и орудия, но количество ядер указывало на то, что они использовались лишь в качестве дизайна.
В час пополудни были поданы кареты, коляски и длинные линейки dos-a-dos для отъезда в Петергоф. Вереница экипажей с беззаботно болтающими пассажирами в сопровождении отряда голштинских гусар остановилась у дворца Монплезир в 2 часа пополудни. К величайшему удивлению, дворец оказался пустым. В тревожном предчувствии обшарили все углы, говорили, что Петр заглянул даже под кровать — пусто! Онемевшая от растерянности толпа с полчаса пребывала в шоковом состоянии.
Наконец, опытные царедворцы внушили государю, что надо послать в столицу разведчиков; при этом канцлер высказал то, что не решались произнести остальные: «если императрица отправилась в Петербург с целью захватить престол, то он, Воронцов, пользуясь своим влиянием, попытается усовестить ее, если его величеству будет то угодно». М. Воронцов, Н. Трубецкой и П. Шувалов отправились в столицу в качестве посланцев.
Однако страшную весть в Петергофе узнали от поручика преображенцев Бернгорста, доставившего из столицы ненужный уже для праздника фейерверк. Поручик сообщил, что, выезжая в 9-м часу утра из Петербурга, «слышал в Преображенском полку большой шум и видел, как многие солдаты бегали с обнаженными тесаками, провозглашая государыню царствующей императрицей».
Все робкие надежды разом отпали. На фоне дамских слез и причитаний, наконец, было решено послать для разведки по разным дорогам, ведущим в Петербург, ординарцев и гусар. Один посланец отправился в Кронштадт, чтобы сделать все необходимые приготовления для бегства морем и передать приказ Петра никого, кроме самого государя, в крепость не пускать. По совету прусского посланника Гольца бежать в Нарву адъютант Костомаров повез приказ управляющего всей почтовой гоньбой по империи Лариона Овцына: «Приказ в ямские слободы. Получа сей приказ, выбрать пятьдесят лошадей самых хороших, послать сюда, в Петергоф с выборным, а ежели потребует адъютант Костомаров пару лошадей, то дать ему без всякой оговорки» [10, 241].
