Хватит уже – беги.
Так я попытался крикнуть.
Я никогда не разговаривал напрямую с этим черным паучком по имени Шарлотта.
Но она всегда присматривала за мной. Она даже подсказала, что цветы зефирии, которые я выращивал в цветнике общежития и которые оборвали Райос с Умбером, еще можно спасти. Несмотря на то, что Кардинал поручила ей всего лишь наблюдать за мной.
Да – она не должна умирать в этой безнадежной битве всего лишь для того, чтобы выиграть чуть-чуть времени.
«Беги!» – я вновь попытался крикнуть, но у меня опять не вышло.
Кое-как поднявшись на оставшихся четырех ногах, Шарлотта чуть подсела, чтобы броситься в еще одну безрассудную атаку.
Однако мгновением раньше левая рука голема, прочертив в воздухе изящную дугу, глубоко вонзилась в туловище черной паучихи.
– …А…
Этот возглас, слишком слабый, чтобы его можно было назвать вскриком, вырвался у меня из горла.
И тут.
Яркая фиолетовая вспышка ударила мне по глазам.
Такое сияние я раньше только один раз видел. Полосы света, разлетающиеся по комнате, состояли из крохотных букв. То же самое произошло, когда я воспользовался кинжалом Кардинала, чтобы спасти заместителя командующего Рыцарями Единства Фанатио.
Судя по всему, Юджио добрался до подъемного диска и воткнул в него свой кинжал. Не знаю, к чему это приведет, но, во всяком случае, он с толком использовал время, которое Шарлотта подарила ему своей самоубийственной атакой.
Купаясь в постепенно затухающем свете, угольно-черная паучиха царапала пол оставшимися ногами, будто снова пытаясь встать, хоть ее тело и было пронзено. Но она не сумела и, когда голем с влажным звуком выдернул руку, бессильно опустилась в лужу собственной белой крови.
Четыре глаза, выстроившиеся на ее голове в линию, почти полностью утратили свое рубиново-алое сияние. Взглянув этими глазами на подъемный диск, Шарлотта слабым голосом пробормотала (и даже изо рта ее полилась кровь):
«Как хорошо… я успела».
Дернув правыми ногами, она чуть-чуть развернулась. Теперь ее глаза ласково смотрели на меня.
«Я рада… что смогла сражаться… вместе с тобой… в кон-…»
И ее слова будто растворились в воздухе. Алое сияние блестящих круглых глаз мигнуло и погасло.
Мое поле зрения слегка затуманилось. Я вдруг понял, что еще не утратил способность плакать, хоть и нахожусь сам на пороге смерти. Гигантская черная паучиха начала беззвучно уменьшаться. Белая лужа тоже быстро испарялась. Наконец на полу осталось только лежащее на спине, поджавшее оставшиеся четыре ноги тельце размером с ноготь.
