От поездки в Павлодар меня уберегло одно серьезное обстоятельство: денег у меня в тот момент было два рубля с мелочью, я разменял последнюю трешку, посылая маме телеграмму.
Именно здесь, около почтамта, мы договорились с Сашей встретиться после решающего раунда в преферанс. День уже прошел свою половину, солнце двинулось навстречу морскому горизонту (кстати, вы обратили внимание, что на всех прибрежных курортах солнце всегда садиться в море?), а Зегаля все еще не было, хотя, по моим расчетам, ленинградцы должны были изъять у него наши деньги максимум за три часа. Вероникина сага не заглушала чувство голода. Наконец, мой соавтор показался в конце площади на велосипеде, оставленном нам в наследство истосковавшимися грузинами. Редкие прохожие, пересекающие асфальтовую пустыню по диагонали, не служили для него помехой. Задолго перед тем, как лихо затормозить перед нами, Сашка закричал из седла:
– Нашел!!!
Велосипед болтался под ним, как бешеный.
– Что ты нашел? – спокойно спросил я, понимая, что единственная нужная для нас в этот момент находка, – кошелек с деньгами. А на него Саша вряд ли мог наткнуться при такой езде. Все остальные его находки заранее внушали мне опасения. Вероника доброжелательно слушала Сашу, не меняя позы, то есть не убирая головы с моего плеча, тем самым давая ему понять, что выбор ею сделан. Но Саша не замечал деликатного намека Вероники. Даже мне стало за нее обидно…
– Кого же ты нашел?
– Девушку, – заорал Саша, – и очень красивую.
Вероника отодвинулась от меня и села прямо.
Оказывается, когда Зегаль проезжал мимо местного театра, в автобус усаживалась гастролирующая здесь труппа из Таллинского театра юного зрителя. Среди этой труппы он увидел необыкновенно красивую девушку, но ничего ей сказать не успел (повезло девчонке). Узнал у других артистов, что вечером они возвращаются в Таллин. Остановилась труппа в гостинице чуть ли не рядом с судостроительным заводом, поэтому надо срочно мотать туда.
По-хозяйски оглядев площадь, Саша выбрал самую большую клумбу и полез рвать с нее цветы для букета. Находиться у почтамта стало небезопасно, и мы помчались за ним провожать труппу ТЮЗа, плохо понимая, зачем нам это нужно.
Как я ни спешил, но нас на один велосипед было двое, поэтому мы с Вероникой успели только к последнему акту трагедии. Саша стоял с вытянутой рукой, в которой был зажат букет, а из окон автобуса на него глазела вся труппа, по четверо в окне. Мимо, не поворачивая головы и не говоря ни слова, прошла хорошенькая стройная девушка с прямыми длинными льняными волосами. Сама она была цвета созревшей свеклы. Девушка уселась в первом ряду, в отличие от остальных пассажиров автобуса, даже не повернув головы. И, окутав цветы и Сашу сизым дымом, автобус отъехал от гостиницы. Занавес.
