Далее – застиранные, но ещё прочные брюки, потёртый ремень из кожзаменителя, белоснежная майка, рубашка в крупную клетку, застёгнутая на все пуговицы и заправляемая «вовнутрь»… всё это настолько скучно и обыденно, что не имеет даже смысла быть описанным.
3) Очки. Образ классического «любителя детишек» был бы не полным, без больших очков с толстыми стёклами, делающие и без того немаленькие глазища, просто огромными – занимающими, словно в японских мультиках, половину лица. Собственно именно поэтому, коллеги по консерватории прозвали Альберта Эдгаровича – Окулярный Бурят (Япония далеко, Бурятия поближе да породнее будет). Но, как каждый уважающий себя почитатель отца, деда и остальной родословной, он гордо игнорировал это холопское прозвище и откликался только в том случае, когда к нему обращались по имени-отчеству.
На первый взгляд, с таким внешним видом оставалось лишь завести красный флаг с яркой надписью «Внимание! Я педофил!», да размахивать им в местах скопления юных спиногрызов – и всё, всевидящее бдящее родительское око не даст проскользнуть на территорию к своим беззаботным чадам.
Но, как это ни странно, срабатывает закон «Неверие в простоту».
Рассмотрим его на фольклорно-зоологическом примере. Получают три порося Ниф-Ниф, Наф-Наф, Нуф-Нуф телеграмму, в которой сказано, что, мол, я Волк и сегодня приду вас употреблять в пищу, но так как я ленивый, то никаких обманных действий с уловками, а только напрямую, да через центральный вход. Какова реакция пяточконосых? Заливают пол цементом, на окна стальные решетки, в дымоход колья, вокруг стен ров с акулами да перекидным мостом, и как бы всё – огородили жилище от опасности. Собачий предок же, что «Щас спою» иль «Ну, погоди!» и вправду, как предупреждал, вошел через главную дверь, укрепить которую ни кто даже не додумался, застав тем самым врасплох троих братцев, не удосужившихся просто напросто поверить в правду.
Идентичная ситуация с Альбертом Эдгаровичем – он настолько походил на стереотипного педофила, что этого ни кто не воспринимал всерьёз. Случись даже поймать его за руку на месте преступления, скорей поверишь, что он «Трамвая ждал», чем совершал грехопадение с несовершеннолетними. Ну ходит себе, ну смотрит, ну угощает иногда конфетками – с кем не бывает, не бить же в колокол на каланче взывая к подмоге соответствующие правоохранительные органы. Этому лупоглазому мужичку, судя по внешнему виду, и так жизнь икорочкой по хлебу не мажет, а тут ещё и добивать его подозрениями? Может он порядочный, может он хороший, может он шедевры крестиком вышивает, а тут обронишь ненароком – «Что же это вы сударь, тут так регулярно ошиваетесь, иль у вас мыслишки какие нездоровые в голове плодятся?» и всё, натопчешься в душе, наоставляешь отметины несмываемые. Так можно и на суицид человека подтолкнуть – не все же способны обвинения на завтрак проглатывать и далее существовать в предлагаемых обстоятельствах.
