Ну, или, отойдя от насильственной мастурбации и осознав всю ситуацию с вытекающими из неё последствиями, он, решив не дёргать судьбу за вымя, сбежал, даже не зайдя домой попрощаться.
Куда – пока не знал и он сам.
А друг так и остался лежать на полу без сознания.
О том, как экономить пайку, выживать без посылок, лавировать, находить способы зарабатывать на самое необходимое, не опоскудиться, внимательно смотреть по сторонам – вычленяя нужное из общего, и других, не менее важных, моментах в жизни зека, достаточно подробно поведал нам солжениновский Иван Денисович. Так что за экономией времени и издательских чернил, мы опустим этот отрезок в биографии Сергея Грачёва (во-первых, об этих шестнадцати годах можно написать отдельную книгу, а во-вторых, мы слишком отдалимся от Павлика, а он, как-никак является протагонистом данного повествования) и перейдём к его возвращению в мир свободных (ну, по крайней мере, себя таковыми считающих) людей.
Новому человеку, в новое время, в новой стране, пришлось нелегко – на нормальную долгосрочную работу брать не торопились, женский пол им особо не интересовался, опека государства, под которой Граф Толстой находился на протяжении почти всей жизни, прекратилась.
Были мысли о суициде, о разных вариантах попасть обратно Туда, о возможностях закрепиться Тут, о прошедшем, о будущем, о настоящем.
Мысли мыслями, а дни стабильно сменялись днями, не предвещая, совершенно никаких изменений.
Но однажды от безысходности, подрабатывая не слишком престижной профессией могильщика, огрубевший, под влиянием многочисленных внешних и внутренних факторов, Сергей увидел ту, которая вновь помогла ему стать тем самым Серёжей, что однажды постучался в дверь кабинета литературы, где шел урок у шестого «Б» класса, а Лена Троекурова читала у доски по памяти, заданные на дом «Журавли» Заболоцкого.
И это была Марина.
Мать его будущего сына.
Павлик открыл глаза.
Судя по яркому свету и лучам солнца, что вырисовывали крест, от оконной рамы, на полу у его кровати, часы, очень скоро, должны пробить двенадцать.
Не обращая внимания на странную, для первой половины деревенского дня, тишину, мальчишка ловко спрыгнул со своего лежбища, одел приготовленные мамой, заранее аккуратно сложенные на стуле, вещи и отправился на встречу с новыми геройствами, что были запланированы на сегодня ещё вчера.
Зайдя на кухню, он неожиданно увидел родителей, сидящих молча и неподвижно за столом. Пожелав «Доброе утро», ребёнок получил в ответ только гулкое эхо своего же голоса.
