Лайана поспешила переодеться, узнать, вся ли ее одежда уложена, и велела горничным собрать гребни, щетки, бутылочки с душистым маслом и тому подобные мелочи. Три часа — такой короткий срок, чтобы приготовиться к новой жизни.
И все это время Джойс читала ей наставления:
— Никогда не жалуйтесь. Мужчины ненавидят женские жалобы. Молча принимайте все его поступки и ни словом не возражайте. Скажите, что рады покинуть пир, рады, что он дал на подготовку всего три часа. Мужчины любят жизнерадостных, улыбающихся женщин.
— Он не успел меня полюбить. И вообще не обратил на меня внимания, кроме тех нескольких минут, когда постарался исключить риск расторжения брака, — с горечью вздохнула Лайана.
— На это уйдут годы. Мужчина не так легко отдает свое сердце, но если будете упорной, любовь к вам придет.
И больше ей ничего не нужно. Она хотела, чтобы муж-красавец любил ее и нуждался в ней. И если для этого придется сдерживать рвущиеся наружу эмоции, да будет так.
Она была готова еще до того, как прошли три часа, и спустилась вниз попрощаться с мачехой и отцом. Гилберт был пьян, по обыкновению толковал с гостями о соколах и едва обменялся двумя словами с единственной дочерью, зато Хелен крепко ее обняла и пожелала всего самого лучшего.
Во дворе, где рыцари Перегринов уже садились в седла, Лайана, взглянув на знамя с белым соколом, вдруг содрогнулась от ужаса. Она оставляет позади все, что ей привычно и знакомо, и доверяет судьбу чужакам!
Девушка застыла на месте, пытаясь найти глазами мужа. Он уже красовался на большом гнедом жеребце и проскакал так близко от нее, что ей пришлось прикрыть ладонью глаза от летящего щебня.
— Садись в седло, женщина, и едем, — бросил он, становясь во главе отряда.
Лайана спрятала кулаки в складках юбки, пытаясь успокоиться и не ответить грубостью на грубость.
Откуда-то из клуба пыли возник брат Рогана Северн.
— Могу я помочь вам, мадам? — улыбнулся он. Лайана слегка расслабилась и улыбнулась в ответ. Молодой человек одевался так же плохо, как брат, а золотистые волосы были слишком длинны и неровно обрезаны, зато он улыбался ей! Она положила ладонь на его протянутую руку.
— Вы оказываете мне честь, — кивнула она, направляясь вместе с ним к своей кобылке.
Она уже сидела в седле, когда Роган снова подъехал к ним. Но смотрел не на нее, а на брата.
— Если тебе уже надоело разыгрывать служанку миледи, поезжай со мной, — угрюмо потребовал он.
— Может, твоей жене хочется ехать впереди, вместе с нами? — подчеркнул Северн.
