— Это Филип Ровер?
— Он самый, — подтвердила Эдит. — Большая удача его увидать. Обычно-то он проводит время с Викторией или с той прыткой блондиночкой, которую всюду за собой таскает.
— И кто же она такая?
— Милли Хоган. Когда-то выступала в театре «Лицеум», поэтому ставит себя выше простых циркачей. В дни представлений она обычно не выходит из своего шатра, но я видела, как сегодня утром они с Филипом забавлялись с нашим новым тигром.
— Хватит, — крикнул Филип Ровер акробатам. — Уходите все с арены. Скоро начнем запускать публику. Я хочу, чтобы они увидели только клетку, когда будут занимать места.
Эдит поспешно убежала вместе с другими, а Ровер обратил свое внимание на нас:
— Очевидно, вы Шерлок Холмс. Мой брат сказал мне, что вы здесь, но я совершенно не представляю себе, для чего вы явились. Испанец погиб случайно. Бутылочку с ядом приготовили, чтобы усыпить старого питона. Диас выпил из нее по ошибке.
— Виктория, ваша прима, рассказывает эту историю по-другому. Она опасается за свою жизнь. У нее здесь есть враги?
— Никаких, — заверил нас Филип Ровер.
— А как же Эдит Эверидж?
— Эверидж? Кажется, это одна из акробаток?
— Насколько я понимаю, да, — ответил Холмс. — Возникала ли мысль о том, чтобы назначить ее Цирковой Красоткой?
— Кого, Эдит Эверидж? Разумеется, нет! Мы провели конкурс по всей стране, чтобы выбрать прекрасную женщину, которая будет исполнять эту роль. Победила Виктория. Кандидатура Эдит даже не рассматривалась.
— Однако на жизнь Виктории дважды покушались, и есть вероятность, что это сделала Эдит.
— Вы что, наслушались бредней моего братца? — На лице Филипа начал проступать гнев. — Должен вам заметить, наша Цирковая Красотка пользуется большим успехом среди здешних юнцов.
— Не исключая и Чарльза?
Холмс внимательно изучал собеседника своими пронизывающими серыми глазами, но, прежде чем тот успел ответить, оттуда, где стояла клетка тигра, донесся вопль.
Филип Ровер, развернувшись, зашагал к кричавшему клоуну.
— В чем дело? — рявкнул Ровер.
Клоун подбежал к нему, пытаясь говорить тихо.
— Мистер Ровер, беда! Я только что заглянул под брезент — а там Виктория, рядом с тигром. Кажется, она мертвая.
* * *
Последовали кошмарные минуты. Отталкивая огромного зверя длинными шестами, служителям наконец удалось отпереть клетку и вырвать жертву из его когтей. Когда труп извлекли из клетки, на меня как на врача легла обязанность осмотреть тело Виктории. Я без затруднений констатировал летальный исход, но меня наполнило глубокой печалью зрелище ее залитого кровью лица, истерзанного когтями зверя, и платья, почти целиком содранного с тела. Повсюду, от ее крошечных ступней до шеи, виднелись следы когтей.
