Только теперь он сообразил, в чем дело. Следы вели лишь в одном направлении. И обратно не возвращались. Вокруг все сверкало, сияло и слепило. Даже полыньи не рассмотреть.
Тихо-тихо, осторожно-осторожно, Канцеляров в ужасе попятился назад к берегу, в тяжелых дядькиных валенках с калошами, всем телом ощущая, как под ним вибрирует и качается вся эта тонкая плоскость перволедья, как под ней, уносясь в ледяную бездонность, кружат и бурлят сильные волжские струи.
Что он мог предпринять?
Отправился в Москву и, не заходя домой, со всем дядькиным барахлом, явился в милицию и рассказал о случившемся. О трагедии, произошедшей как раз накануне свадьбы.
В милиции его взяли в оборот два дознавателя. Один, конечно, злой, а другой добрый. Злой объявил Канцелярову, что теперь на нем повисло тягчайшее подозрение в убийстве собственного друга, и если Канцеляров не хочет, чтобы его арестовали и бросили в камеру с подонками, он должен немедленно расколоться. Впрочем, другой, добрый дознаватель, сам рыболовспортсмен, кивал, что таких случаев сколько угодно, чтобы впредь Канцеляров не ходил на рыбалку с такими сумасшедшими дилетантами-друзьями, а выжидал, пока лед не станет покрепче. Бу-бу-бу, жалобно гундосил Канцеляров. В конце концов его отпустили домой. Под подписку о невыезде. Хотя он и сам, понятно, никуда выезжать-то и не собирался…
И так, наверное, уж в пятнадцатый раз, с искренней, даже наивной добросовестностью, Канцеляров снова и снова пересказывал гостям этот жуткий случай. Заикался, бормотал. Пытался объяснить «трагикомизм». Мол, никакие они с другом не были такие уж завзятые рыбаки. А вроде как давно планировали провести эдакий чистый эксперимент — определить, кто из двоих ближе к «эпицентру счастья в силовых полях удачи»… Так, чепуха. Хотя… Все дело в том, что… была у его друга одна любимая идея, своего рода фантазия-гипотеза, о которой он, Канцеляров, узнал уже после всего случившегося, из обнаруженных в столе утопленника каких-то подозрительных записок. Так сказать «теория и практика». А ведь, казалось бы, какие там эксперименты — когда у одного — такая любовь, свадьба, перспективы блаженства, а у другого, кроме умственно отсталой соседки, — ни шиша, буквально.
Похоже, после всего случившегося сам бедняга Канцеляров сделался неадекватен, заговаривался. Эксперименты экспериментами, а только вот, оказывается, как оно теперь все печально обернулось. Это страшное слово — лед…
