— Суета сует, — произнесла она, чувствуя, однако, что это вознаграждение за долгое воздержание.
В новой одежде она расцвела, почувствовала себя женщиной.
«Наверное, раньше, в заботах о дяде Патрике, я забывала о себе», — решила Шина.
И вот теперь она ощутила свое обаяние. А может, это взгляды и поцелуи Анри Кормеля пробудили в ней это ощущение? Все утро Шина отгоняла от себя эту мысль, но независимо от нее кончики пальцев все время касались губ. Она почти вбежала в детскую, чтобы раздвинуть шторы.
— Я уже давно проснулась, Лои, — укоризненно сказала Мэди.
— Я тоже, — весело ответила Шина.
— Но вы могли прийти к нам пораньше, — надулась Мэди. — А то мы лежали здесь, думая, что еще ночь.
— А теперь вставайте, — бодро произнесла Шина. — Давайте подумаем, чем бы интересным нам заняться, пока сияет солнце.
— А уроков не будет? — с надеждой спросил Педро.
— Очень мало, — пообещала Шина. — Может быть, позанимаемся на прогулке.
— Здорово! — закричали дети.
Шина придумала для них игру. Она указывала объект на улице, и они должны были назвать его по-английски. Так и она сама узнала большое количество неизвестных ей ранее слов, потому что, ошибаясь в английском, дети прекрасно знали французский, испанский и марипозанский.
— Мы учим Лои испанскому, — объявила Мэди за обедом.
Шина попыталась угомонить девочку, поскольку все посмотрели на нее. Мадам Пелейо поджала губы, увидев ее новый костюм, в то время как Анри де Кормель смотрел на Шину с восхищением, и только Люсьен Мансфильд сохранял спокойствие и оставался серьезным.
— Ешь, Мэди, — сделала замечание своей воспитаннице Шина. — Не разговаривай во время еды.
— Я надеялась, что дети изучают английский язык, миссис Лоусон, — с неприязнью сказала мадам Пелейо. — Вчера утром я попросила Педро прочесть два или три простых слова, но он не смог.
— Они были очень трудные, мама, — стал оправдываться Педро.
— А я их знала, не так ли? — спросила Мэди.
— Как и любая девочка в твоем возрасте, — ответила мадам Пелейо.
— Мы сами должны говорить с ними по-английски, — вмешался Анри Кормель.
— Я думаю, что это должна делать миссис Лоусон, — заявила мадам Пелейо.
Невозмутимый виконт отвесил сестре небольшой поклон:
— Прекрасно парируете, моя дорогая.
Она улыбнулась с раздражением. Но даже в раздраженном состоянии она выглядела настолько красивой, что Шина не могла оторвать от нее глаз, забыв о детях.
Она прекрасно понимала, что эти семейные обеды станут для нее испытанием. Однако, когда пришел посол, рассыпаясь в извинениях за опоздание, атмосфера изменилась. Ивонна Пелейо была моложе его лет на тридцать, и, по всей вероятности, он временами подавлял ее, но она уважала мужа, восхищалась им и, будучи француженкой, не скрывала своих чувств. А ему было лестно ее внимание. Ивонна не скрывала своей радости всякий раз, когда он появлялся.
