Возвращение второй эскадрильи выглядело отнюдь не триумфально. Тройка истребителей прошмыгнула над аэродромом и сходу зашла на посадку. Три самолета остались где-то в степи…
Виктору тоже хотелось бежать к стоянке, куда сейчас сбежался наверное весь полк, но это было невозможно. Саблин и пять его летчиков сейчас сидели в кабинах и ждали команды на вылет. Та почему-то задерживалась. Он только успел увидеть, что среди севших отсутствовал истребитель Соломина, и сразу же в небо взлетела зеленая искра ракеты. Новости и подробности боя сразу же остались на потом. Правда, за ними еще нужно вернуться.
У Анастасиевки шел бой. Деревня горела, поле боя то и дело покрывалось черными султанами разрывов, чадили подбитые танки – сверху не было видно наши или немецкие. Зато у Латоново уже было тихо – бой сместился к северо-западу. Судя по всему, немцам удалось выбить наши войска из деревни. В небе пока никого не было. Он вспомнил совсем другое Латоново, расположенное километров на тридцать севернее. Вспомнил липкий страх, запах крови и тяжесть пластающего живую плоть ножа…
Виктор повел группу в разворот, успел увидеть под крылом промелькнувший прямо посреди поля черный опаленный овал, какие-то обломки. Это мог только самолет, причем сбитый недавно – пятно овала все еще дымилось, и сразу глаза уловили какой-то далекий блеск в небе. Обычно так отблескивало солнце на стеклах кабины.
— Группа, внимание! — Саблин машинально повел самолет в набор высоты, доворачивая на север, под солнце. — Вижу противника, — он увидел, как следующие за ним летчики "заплясали" в воздухе, прижались к машине ведомого теснее. Наверняка они сейчас нервничают, пытаются разглядеть то, что увидел он.
Показалась четверка "мессеров". Они прошли стороной и скрылись в направлении Таганрога. Виктор решил их не трогать – враги прошли очень уж далеко, да и сами немцы не горели желанием ввязываться в бой, а может, просто не заметили. Несколько минут было спокойно, потом с запада показалась густая россыпь точек. Их было так много и шли настолько плотно, что Саблин сбился со счета. Ожидался очень и очень неприятный бой.
— "Ольха", "Ольха", — зачастил он по радио. — Вижу до пятидесяти самолетов противника. Подходят к Латоново. "Ольха", "Ольха"…
Немцы шли колонной клиньев. Уже стали видны силуэты самолетов – характерный изгиб крыла, выступающие, закрытые обтекателями ноги шасси – пикировщики Ю-87, много, штук пятьдесят. И над всей этой армадой гордо реяла шестерка "Мессершмиттов".
