— Вот как? — удивился Саблин. — Выходит – шестнадцатый?
— Ага, — улыбнулся командир. — Скоро меня перегонишь.
— Я его вверх ногами срезал, — похвастался Виктор, довольно улыбаясь. — Последними снарядами. А"фоккер" этот сильно побит?
— Не знаю, тута, — командир потянулся за папиросами. — Они не написали. Да и везти его оттуда та еще морока – километров восемьдесят будет. В следующий раз, — усмехнулся он. — Поближе к аэродрому сбивай…
…Полк прочно осел в Новошахтинске. Окопался, прижился, прирос. Ему подкинули немного самолетов, пополнив до штата, подкинули летчиков. Теперь прежний монолит "Як-девятых" разбавляли потрепанные ветераны Сталинградской битвы – "единички" и "семерки". Подкинули и летчиков. И если старые потрепанные самолеты были злом, то двое уже немного хлебнувших войны младлея, попавших в первую и вторую эскадрильи, были несомненным добром. Как и капитан Чуриков – новый комэск-2. Командиром он оказался хорошим, летчиком тоже, успев отличиться в первую же неделю пребывания в полку, перехватив и завалив вражеского разведчика.
Готовясь к летнему наступлению, немцы активизировали действия своей авиации, нанося частые и довольно болезненные удары по боевым позициям и коммуникациям наших войск. Перехватывать их с полкового аэродрома оказалось практически невозможно, поэтому одна из эскадрилий постоянно дежурила на небольшом пятачке, расположенном всего в пятнадцати километрах от линии фронта. Отсюда, особенно по ночам, когда не ревели двигатели самолетов, хорошо было слышно как громыхала артиллерийская канонада, как загорались в ночи далекие зарницы…
Было здесь неимоверно скучно. Колхозный луг, хилая посадка с установленными в ней палатками, импровизированный штаб с единственным телефоном. Крытый камышом навес вместо столовой, укрытые маскировочными сетями истребители и бочки с ГСМ. Тишина и скука. Хорошо еще, что расположенные неподалеку мелкие пруды худо-бедно обеспечивали дичью и свежей рыбой, иначе жить тут, на одном сухом пайке, стало бы совсем уныло.
— Как вы тут живете? — Ильин прихлопнул неудачно усевшегося овода. — Жарко, пыльно. Ни лесов, ни грибов. То ли дело у нас, под Тюменью. В лес как пойдешь, куда ни наступи – гриб. И ягоды… ты когда-нибудь ел чернику?
— Да ел я твою чернику, — отмахнулся Виктор. — Зато у вас черешня не растет. И виноград. И алыча с жерделой.
— Это да, — сразу загрустил Славка. До черешни он был большой любитель.
С неба донеся рев авиационного мотора, и над посадкой голубой тенью мелькнуло брюхо истребителя. "Як" лихо побрил старт и, развернувшись, зашел на посадку. Судя по крупной желтой единице, нарисованной на фюзеляже – пожаловал сам комполка. Разговоры смолкли – летчики, не сговариваясь, пошли к стоянке, за новостями.
