— Прыгай, прыгай.
Парашюта Виктор не увидел, впрочем, было далеко.
— "Ураган", я – "Дед". Подхожу к квадрату
Восьмерка "лавочек" шла с набором высоты, и разгоревшееся в небе сражение проходило уже чуть ниже. Скоро они уже самим фактом своего появления могут переломить его исход, заставят немецких летчиков покинуть бой.
— "Дед", "Дед", — зачастила "Ураган", — ждите. Подходит большая группа бомбардировщиков, атакуйте их.
— Я – "Дед", принял.
Из карусели "разошедшейся" мошкары отделилась четверка, полезла вверх. Видимо немцы увидели появление на арене восьмерки "лавочек" и стали принимать меры. Спереди по курсу показались бомбардировщики. Их было много – россыпь точек превратилась в четкие девятки, идущие одна за одной.
— "Дед", это "Ураган". "Волк" приказывает не допустить бомбежки войск
"Волк" был позывным комдива, и хорошего в этом было мало. Генерал вроде мужик неплохой, но жесткий, да и самодурство у него было воистину генеральским. Если немцы отбомбятся, то за неисполнение приказа может и под трибунал отдать, с него станется…
— "Двадцать второй", прикрывай! "Тридцать первый", в ударную группу!
— Я "Ураган", Я "Ураган", — радистка со станции забила криком эфир. — Всем, кто в воздухе идти на Вознесенку! Всем, кто в воздухе – на Вознесенку!
Пара Кота пристроилась слева. Конечно, Славке вдвоем против четверки придется несладко, но что делать? Нужно выполнять приказ "Волка", а бить вшестером куда сподручнее. Первая девятка врагов уже заползла под капот. Это были "Ю-88" – универсальные машины, служившие и пикировщиками и торпедоносцами и просто линейными бомбардировщиками. Они шли метров на тысячу ниже, клиньями звеньев.
— Атака! Бью ведущего!
Немцы огрызнулись. Навстречу истребителю потянулись целые рои пуль: иные из них оставляли за собой серый дымный шлейф, иные проносились рядом разноцветными огненными мячиками. Это было одновременно красиво и страшно, вот только бояться было некогда. Виктор ответил им метров с четырехсот. Белесые трассеры сперва ложились ниже бомбовоза, потом он попал, и тут же пришлось тянуть ручку, избегая столкновения. Надавила перегрузка, глаза словно прикрыли шторами и мир вокруг поблек, сузился.
Первой девятке такой прием не понравился. Они разворачивались, одна из машин вывалилась из строя и снижалась, все круче заворачивая на запад. За ней тянулся черный шлейф и на крыле плясали язычки огня. Ведущий, атакованный Виктором, был на месте, он только пáрил белесым следом вытекающего топлива.
