— Специально дла тебя прывезли. Контрабанда из Турции. Средство "Титаник", радык… э-э радыкално чорный цвэт… Красывый станеш, да…
По радио кто-то хрюкнул, потом властно вмешалась станция наведения:
— "Река-три", не забивайте эфир.
— Ольха-Олечка, — засмеялся Каха, — я больше не буду.
Виктор чуток довернул и пролетел рядом с ведущей "пешкой", погрозил пилоту кулаком. В ответ блеснула белозубая улыбка…
— "Дед", в вашем направлении прошла четверка "худых", — голос "Ольхи" потеплел. — Будьте внимательны.
"Мессера" не наблюдались, но это не означало, что они не ошиваются где-нибудь поблизости. Саблин завертел головой, но серо-свинцовая муть вверху смешивалась с подобным цветом земли. Разглядеть вражеские истребители на таком фоне было бы затруднительно.
— "Река-3", придави чуток, не жмись к облакам.
Враги появились минуты через четыре. С небольшого просвета выскочили два "мессера", они проскочили мимо идущей в прикрытии пары Рябого, и нацелились на левое звено "пешек".
— Я – "Дед", отбиваю, — Виктор повернул навстречу "мессерам", готовясь встречать их в лоб. — Кот, оставайся на месте, смотри.
Немцы в лоб не пошли. Они довернули вверх, уходя к облакам, следом за ними, тянула пара Рябого, но не догоняла.
— "Двадцать девятый", брось, — приказал он Кольке. — Не догонишь. "Тридцать первый", перейди влево.
Сверху, из-за облаков, свалилась еще одна пара "мессеров". На огромной скорости они выскочили из этого злосчастного просвета и устремились к Колькиной паре.
— Рябый, "худые" сзади. Уходи, уходи.
Снизу хорошо было видно, как Колькин ведомый стал в левый вираж и потом вдруг крутнулся через крыло и заштопорил. Ведущий несколько секунд словно выжидал, потом завалил машину на спину, потянул было вниз, и сразу же вспыхнул.
— Прыгай! Прыгай, б…ь! — Виктор едва не сломал зубы. Все произошло быстро и так неожиданно, что оставалось только наблюдать за итогом.
Штопорящая "лавочка" наконец замедлила вращение, приподняла нос и потянула к паре Кота. Вторая, горящая, пикировала к земле. За ней распушился дымный хвост, и на этом фоне отчетливо белел лоскуток парашюта. Драться, пытаясь выместить перехватившую горло злобу было уже не с кем, "мессера" благополучно растворились среди облаков…
Вечером они гуляли по деревенской дороге. Ровная, вся обсаженная тополями, она напоминала дорожку в каком-нибудь парке, только что без фонарей. Вместо фонарей светила луна. Ее желтый свет залил дорогу, положил поперек тени деревьев. С них сыпалась пожелтевшая листва, и вся прогулка проходила под аккомпанемент их тихого шелеста. Гуляя, целовались в тени, раскланивались с такими же парочками. Погода радовала, и многие высыпали на улицу, предпочитая луну и листья переполненным комнатам.
