— Это что за херня, тута. А? — Шубин видимо все-таки нашел нужные слова и кинул на стол сложенный и потертый лист бумаги. — Почему я об этом узнаю последним?
Виктор развернул лист – это оказалась справка о смерти Нины.
— А вам до этого, какое дело? — хмуро спросил он. — Вы же ее в глаза не видели.
— Ты, Витя, дурак, что ли, — даже оскорбился Шубин. — Головой вчера ударился? Мне есть дело до всего, что происходит, тута, в полку. А уж такое… У моего лучшего бойца, — он запнулся. — Погибла жена, а я ни сном ни духом… Чего молчал? — он пересел на лавку к Виктору. — И вообще, обидно, Вить, такое отношение, тута. Я тебе не чужой человек, мог бы и сказать…
— Извините, — Виктор покаянно склонил голову. — Только, чтó бы это изменило, ее все равно не вернуть.
Шубин обиженно посопел, потом протянул:
— Ты на войне живой из стольких передряг вылезал, а она в тылу, вот ведь как, тута, бывает…
— Не надо про нее больше, — тихо попросил Саблин. — Оно и так все…
— Ладно, — согласился Шубин. — Справку эту передашь в строевой отдел. Хорошо еще, что Пруткова уже нет, а то бы он из-за этого такую вонь мог раздуть. Хотя ладно, сам передам, — Шубин убрал справку в планшет, снова достал из пачки папиросу и принялся ее вертеть. Вот ведь как бывает, — повторил он и огорченно качнул головой. — А я с утра и не понял. Рыжая прибегает, глазища на пол лица, бумажку эту тычет. Я уж думал, Антипов снова отчебучил чего…
Он наконец, щелкнул своей трофейной "ЗИППО", глубоко затянулся выпустив узкую струю пахучего дыма жестко сказал.
— Кстати, с Антиповым у вас ничего не было, вы даже и не виделись вчера. Ясно, тута. Ты его не бил и убить не обещал, а он к Таньке не приставал. Комдив так решил. Нам, тута, "гвардия" светит, так что лишнее ни к чему. Уже приказ пришел его переводят. Так для всех лучше, и тебе, тута, особенно, — Шубин грустно усмехнулся. По факту, кроме мордобития и не было ничего, а за то, что капитана отмудохал знаешь, что светит? Смотри, Витька, допрыгаешься. Вырву тебе яйцекладку, тута.
Они оба усмехнулись, Виктор посчитал инцидент исчерпанным, и тоже потянулся к папиросе. Тут Шубин зашел с козырей.
— А скажи-ка мне, друг мой ситный, это чего? — спросил он вдруг и достал из планшета, потрепанную ученическую тетрадь.
Виктор пригляделся и узнал свой конспект, по которому проводил занятия с молодняком по тактике и который два дня назад дал капитану Щеглову.
— Это конспект, сказал он.
— Да ты что? А я думал словарь, тута, французский. Почему эта срань оказалась у Щеглова, а не у меня?
