Андрей замялся.
— Не говори, если не хочешь. Я тебя за язык не тяну, — сказал слесарь, вручая Андрею пакет. — Тащи. Я его нарочно положил на витрину. Вдруг, думаю, кто-нибудь спросит? Он еще лет двадцать простукает. Вещь прочная. А секреты обязательно должны быть у каждого человека.
Через минуту Андрей шагал по улице и думал о том, как неожиданно сбылась его мечта.
Сверток приятно оттягивал руку.
Чудесный день!
... Если бы только не точка в классном журнале...
Маленький белый дом под красной черепичной крышей, в котором живет Андрей, стоит в самом конце улицы Тургенева.
Во дворе растут кусты черной смородины и старая-престарая груша, плоды которой вкусом напоминают сырую картошку. Двор чистый, земля на нем плотно утрамбована, похожа на асфальт. Ни перышка на ней, ни сухого листка. Два раза в день мать метет двор полынным веником, а в жару поливает водой, чтобы не было пыли.
В доме четыре комнаты: кухня, гостиная, спальная и еще маленькая, похожая на кладовку, — Андреева. Только и есть в ней кровать, стол да табурет. Больше ничего не вмещается.
На одной стене — карта земных полушарий. На другой — вырезанная из «Огонька» репродукция с картины художника Соколова «На голубой планете».
На столе, придвинутом к окну, стопка учебников и астрономический календарь за 1964 год.
В ящике стола карандаши, картонная коробочка с винтами, шайбами и пружинами, набор отверток и гаечных ключей и толстая тетрадь с надписью на обложке: «Дневник выхода в Б. К.».
На полочке, пристроенной в углу у окна, еще несколько книг, в основном справочники.
Но самое главное находится на чердаке, куда ведет квадратный люк в потолке коридора.
Там, за дощатой дверцей, которая, скрипя, поворачивается на тугих петлях, начинается другой мир, тайну которого Андрей тщательно оберегает от всех — от матери, от отца и даже от ребят, с которыми дружит.
* * *
Это случилось два года назад, когда к ним приехал из Одессы старинный приятель отца Валентин Алексеевич Рябцев.
Рябцев командовал судном, поэтому носил фуражку с золотыми лавровыми веточками на козырьке и золотые шевроны на рукавах кителя.
Он привез с собой запах моря, смешные одесские словечки и десятикратный бинокль, огромный, как башенная артиллерийская установка.
Андрей в первый же день завладел биноклем и не расставался с ним всю неделю, что Валентин Алексеевич пробыл у них в гостях.
Удивительно преображался мир в выпуклых стеклах, вставленных в черные тяжелые трубки.
