- Не ударю. Не бойся.
- Тогда – клади, - Артём подтолкнул широкую ладонь на прежнее место. – И – слушай.
Лёха покорно пристроил руку там, куда просили. Прижался щекой к Тёмкиному затылку.
- Их было трое, - Артём сильнее вжался плечом в Лёхину грудь. Поерзал. Уткнулся в Лёху лицом. Прошептал: - …Дурь придумал, да? Не надо?...
- Не бойся, – спокойно повторил Лёха. – Говори!
- Первым был Ванька. Я приехал к нему уже с гипсом. Он уговаривал на тебя заявление написать в ментовку. Потом мы легли – вместе. Я плакал. А потом… я трахнул его.
- …Фига себе! - присвистнул Лёха.
- Я же тебе говорил: я - могу,… - прошептал Тёма. – А тогда… мне было… нужно. Но это всего один раз было, больше – нет! Потом мы просто жили вместе, а спал я на раскладушке. А месяца через полтора появился этот, «спонсор», Георгич. Познакомились в клубе. И он, типа, влюбился в меня. Потом он через Ваньку навязался в гости. Мадьяр меня уговаривал, что тебя надо забыть, «клин клином выбить» и тэ пэ. Я к нему поехал. Он оказался… ну его! Старый, вялый, непонятно зачем всё… Я с ним маялся, чувствовал себя проститутом. Тебя пытался представлять вместо него… Хрень, короче. Он потащил меня на Новый Год в Нью-Йорк. Он – богатый, у него всё схвачено. Он даже визу в Штаты для меня в три дня оформил… И там, в каком-то опупенном дорогущем ресторане ужрался в стельку, как свинья. …Я потом его выхаживал два дня. До середины января мы были «вместе». Я старался терпеть, потом понял, что – предел, что больше не могу. Он уговаривал остаться. Даже прощения просил. Я так и не понял – за что… Ну, а потом я уже сам пошел по клубам. Анкету на «Амбразуре» обновил. Познакомился с Лёхой. Я специально искал, чтоб был плечистый и - Алексей. Имя все же частое. Знаешь, ничего: нашелся.
Кэпу ревность взмыла к горлу. Он отдернул руку.
- Ты его Алёшей называл? И как у него стоял – нормально? Не как у «спонсора»?
Тёма замолчал. Ждал минуту, потом сказал:
- Руку положи.
- Нет. Я ревную. Я не могу спокойно слушать.
- Я не буду рассказывать.
- Рыжий, ну ты – звиздец, какой мазохист! – хмыкнул Кэп. – Не благодари на добром слове! Я же не железный. Я тебя люблю, между, прочим! А ты мне такие вещи говоришь и хочешь, чтоб я себя контролировал.
Тёма молчал. Кэп выждал, вздохнул, вернул руку на прежнее место:
- Ладно. Валяй, хвастайся, чего наворотил. Надеюсь, у вас всё было скромно.
Тёмкин голос дрожал:
- С Лёхой я пытался себя убедить, что – люблю. Снял квартиру. Мы там вместе жили. Ну да, я с ним трахался. Тебя не представлял. Пытался вспомнить: как жил до тебя, как и кого любил? И… ничего не мог вспомнить.
