сделали это в 1978 году. Тогда это тоже считалось невозможным — на такое не были способны даже непальцы. Но раз тем двоим удалось, то и у Леона должно было получиться. На фото он широко улыбался со шведским флагом в руке на фоне разноцветных молитвенных флажков в сугробах. Тогда он был выше всех на планете и выглядел сильным и счастливым…
Осторожно поставив снимок на место, Леон поднял следующий. «Париж — Дакар», гонка на мотоциклах. Он до сих пор переживал, что не выиграл тогда соревнование. Пришлось довольствоваться тем, что он пришел в первой десятке. Ему было известно, что уже одно это — фантастическое достижение, но для Кройца имело значение только первое место. Он всегда и во всем хотел быть первым. Стоять на пьедестале и взирать на всех свысока. Леон погладил пальцем снимок и подавил желание улыбнуться; улыбка тоже причиняла ему боль, натягивая поврежденную кожу. Ия во время ралли была так напугана! Один из участников разбился насмерть еще в начале. Ия умоляла мужа выйти из игры, но та авария только раззадорила его. Леона всегда влекла к себе опасность. Самый мощный выброс адреналина давало осознание того, что ты в любой момент можешь умереть. Опасность придавала жизни остроту. Опасность делала шампанское вкуснее, женщин — красивее, шелковые простыни — приятнее. Богатство имело для него ценность, только когда был риск его потерять. Ия же боялась потерять все. Она ненавидела его за азартные игры в Монако, Сен-Тропе и Каннах. Ей были незнакомы те чувства, которые испытываешь, когда все теряешь, чтобы на следующий вечер снова прийти в казино и отыграться. В ночи после его проигрышей Ия лежала дома без сна, тогда как Леон спокойно наслаждался сигарой на балконе. Тревога жены тоже доставляла ему удовольствие. Он знал, как сильно она любит ту жизнь, которую он мог ей предложить, и как не может вынести мысли о том, чтобы с нею расстаться. Вот почему ему было так приятно видеть лицо супруги, когда выпадало не то очко, видеть, как она закусывает губу, чтобы не выкрикнуть, что он все поставил на красное, а выиграло черное.
Послышался звук ключа в замке. Кройц медленно вернул фото на место. Человек в мотоциклетном шлеме на фото улыбался ему во весь рот.
Какое же прекрасное утро! Дагмар потянулась в постели, как кошка. Наконец-то она встретила того, кто заставит смешки и сплетни за ее спиной утихнуть. Дочь детоубийцы и героический пилот — бабкам будет о чем посудачить. Но ей будет уже все равно, потому что немец заберет ее с собой. Куда, она не знала, да это и не имело никакого значения. Ночью он ласкал ее, как никто до этого. Шептал на ухо столько слов, значения которых она не понимала, но сердцем чуяла, что это были обещания совместного будущего. Его горячее дыхание обжигало кожу, пробуждая дикое желание, и Дагмар отдавалась ему снова и снова.
