— И зачем Вам это? — удивилась Одетта.
— Я люблю ее.
— И Вы согласны страдать просто так, ради ее присутствия в Вашей жизни?
— Да. Страдания — ничто по сравнению с возможностью видеть Деми каждый день.
— Я благословляю Вас. Возможно, Вы сумасшедший, но Вы мне нравитесь.
— Я очень рад это слышать. Приятно узнать, что твои усилия вознаграждены. Я потратил столько усилий, чтобы получить Вашу дочь.
— Он мне так нравится! Ты не смог бы терпеть рядом со мной ни одного мужчину! — мягко упрекнула мужа Алтадимор.
Она сказала ему это на ухо, чтобы никто не услышал. Доротео вскипел.
— Что тут может нравиться? После сегодняшнего заявления она его бросит, посмотришь! Она просто прежде не узнала его как следует. А ты… Я с тобой позже поговорю!
— Обожаю, когда ты такой… сердитый. Поговорим. Я начну разговор с поцелуя… твоего члена.
Доротео смутился.
— Перестань! Не рассчитывай, что я прощу тебя из-за какого-то… секса.
— Разумеется, не простишь. Но я-то тебя прощу. Это будет сладко, поверь мне, — Алтадимор облизнулась.
Эмиль подошел к дочери.
— Поздравляю, дорогая. Не буду лгать или лукавить: твой выбор кажется мне очень странным. Но я смиряюсь с твоим вкусом, ибо не хочу тебя потерять. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
— Спасибо, папа. Обещай мне, что на свадьбе ты хотя бы притворишься, что безумно счастлив… за свою дочь.
— Обещаю. «Мы знаем, что любовь сильна, как смерть — зато хрупка, как стекло». Это сказал Мопассан, а он умел говорить о любви. Берегите Вашу любовь.
Эмиль обнял и поцеловал дочь.
— Пойдемте к столу.
После ужина Деми сказала матери:
— Я пойду, поговорю с Декьярро. Скоро вернусь.
— Не слишком набрасывайся на него. Даже у подсудимых есть право на последнее слово.
— Кто сказал, что я сержусь на своего жениха?
— Я тебя знаю. Для тебя такие поступки неприемлемы.
— Ладно, буду с ним строга, но терпелива. Сойдет?
— Да, доченька. Ты действительно его любишь?
— Да. И сейчас, после его дикого поступка, в особенности. Удивительно, да?
— Нет, — Одетта поцеловала дочь.
Деми вышла к машине, где сидел Декьярро. Она постучалась в стекло. Декьярро открыл дверцу и Деми села рядом с ним.
— Зачем ты закрываешь лицо? — спросила его Деми.
— Ты же собираешься побить меня или… поцарапать. Я защищаюсь.
— Какая глупость? Я кошка, по-твоему?
- «О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностию: были».
— Что это?
— Это цитата. Сказал Жуковский. Да, Дарио ты разлюбила, но ты злишься, что я посмела причинить ему боль. Ты жалеешь его… по привычке. И еще ты добрая, к сожалению.
