— Я и не знал, что вы женаты! — воскликнул я.
С минуту он глядел на меня и вдруг залился звонким смехом, но тотчас опомнился.
— Тысяча извинений, я забыл, совсем забыл. Если миссис Тревор случайно услышала меня, то передайте ей, я не хотел ее обидеть. — Он так настойчиво пытался убедить меня в своем глубоком сожалении и отсутствии дурных намерений, что не меньше минуты продержал без шляпы на сыром ветру.
Избавившись наконец от мистера Хендерсона, я подошел к двери, за которой скрылась миссис Тревор и попросил позволения войти.
— Прошу вас, — отозвалась она и, отняв руки от лица, улыбнулась той мягкой улыбкой, которая стала еще мягче с тех пор, как я увидел ее впервые.
— Мне кажется, я этого не заслужила, — начала она. — Я не хочу дурно говорить о покойном, но он грубо оскорбил меня.
Я осмелился предположить, что, вероятно, муж ее смотрел на завещание как на простую предосторожность.
— Как будто я собиралась снова выйти замуж, как будто… оставим это. Капитан Тревор любил повторять, что женщинам ни в чем нельзя доверять. Но есть одна вещь, которую нельзя доверять мужчинам.
— Что же это?
— Счастье женщины.
Несколько минут мы сидели молча, затем она снова заговорила:
— Завтра я пожалею о том, что сказала сегодня, но я оскорблена, потрясена. Когда мои мальчики вырастут и прочтут завещание, составленное их отцом, они неизбежно задумаются о том, какой женщиной была их мать в молодости, если потребовалось принять столь суровые меры. И потом, — продолжала она, — все это было для меня полной неожиданностью. Мне казалось, мы с Джеффри стали гораздо ближе, казалось, он сделался гораздо добрей, от его былой подозрительности не осталось и следа. Он был так благодарен мне за все те мелочи, которыми я старалась облегчить ему боль, он сказал так определенно, так искренне — во всяком случае, так мне показалось, — без малейшей насмешки, как это иногда с ним бывало, — что из его завещания я пойму, как глубоко он мне доверяет. Но когда мне прочли эту жестокую, жестокую бумагу, я почувствовала, что не вынесу несправедливости. Я просто не понимаю, что мой покойный муж имел в виду.
Я не решился сказать ей, что, по-моему, у покойного капитана Тревора были свои причины придумать историю, которую она мне повторила накануне похорон. Он думал, сказал я, что оказывает ей доверие, оставляя детей на полное ее попечение.
— Ведь ясно, что я и Хендерсон не станем вмешиваться в их воспитание, — заключил я.
