– Картуз!
И еще раз все потонуло в грохоте.
– Здорово садят! – восхищались пехотинцы второй линии, мимо которых ехал Суворов.
– Горит-то как, ровно от молоньи!
– Глянь, Митрий, вон, у березы, та изба занялась, где нас с тобой старуха ни за что изругала, помнишь?
Суворов спешил на Еврейскую гору. Ему хотелось скорее вернуться к Салтыкову: может быть, главнокомандую-щий пошлет его с каким-либо поручением туда, в самую гущу боя.
В овраге между Большим Шпицем и Еврейской горой Суворов встретил австрийских гренадер – Лаудонов и Бранденбургский полки – и гусар Коловрата и Витенберга. Они направлялись на Большой Шпиц в подкрепление Румянцеву.
В самом же овраге расположились русские – Киевский, Казанский, Новотроицкий кирасирские полки и Чугуевский казачий.
– А где же остальная конница? – спросил Суворов у казачьего сотника, поняв, что Салтыков спешно произвел перегруппировку.
– Драгуны и конногренадеры пошли в тот овраг, в Кунгрунд, а гусары остались в резерве.
– Все там же?
– Да, здесь, за правым крылом, – махнул нагайкой сотник.
Когда Суворов подскакал к палатке главнокомандующего, Салтыкову уже было не до Кунерсдорфа. Салтыков и вся его свита, не отрываясь от зрительных труб, с волнением следили за тем, как пруссаки атакуют левое крыло князя Голицына.
Соскочив с коня и бросив поводья казаку, Суворов тоже стал смотреть. Он впервые был в сражении. Впервые видел в действии знаменитую армию прусского короля.
Несмотря на сильный огонь голицынских войск, пруссаки уступами шли в атаку. По ровному полю двигались к Мельничной горе правильные ряды прусских гренадер. Высокие, плотные гренадеры шли плечом к плечу крепкой, сплоченной стеной. Когда кто-либо из этих великанов падал, на ходу сраженный пулей, строй не нарушался: ряды тотчас же смыкались, и вся эта непоколебимая, грозная стена продолжала так же безостановочно и неуклонно двигаться вперед.
Время от времени прусские ряды вспыхивали огнем: пруссаки стреляли залпами побатальонно.
«Возятся они там с фузеями. Только время тратят! В штыки бы сейчас! Хоть в одном месте пробить этот строй. И тогда пошло бы! Честное слово, пошло бы!» – думал Суворов.
Но голицынские гренадеры не двигались с места – они продолжали отстреливаться.
– Узнаю короля Фридриха – он бросил на Мюльберг все свои силы, – спокойно сказал хладнокровный Лаудон.
– Да, их втрое больше, чем наших на левом фланге, – сумрачно процедил Фермор. – И к тому же Обсервационный корпус. В нем половина людей ни разу не была в бою.
