Недоброжелатели князя упрекали его в том, что он совсем не отменил торжество. Но он сумел показать свое самое доброе отношение к Михаилу Юрьевичу другими путями. Именно благодаря Голицыну были совершены необходимые обряды над телом поэта, убитого на дуэли, которого церковные установления приравнивали к самоубийцам. Еще одним свидетельством того, что у князя не было никакой вражды к Лермонтову, служат его письма, написанные вскоре после дуэли. Письмо Голицына к жене – первый достоверный отклик на смерть поэта. А в письме к А. И. Тургеневу А. Я. Булгаков процитировал слова Голицына: «Россия лишилась прекрасного поэта и лучшего офицера. Весь Пятигорск был в сокрушении, да и вся армия жалела о нем».
Вот об этом-то офицере и говорят до сих пор неприязненно некоторые авторы.
А теперь вернемся к событиям.
Среди событий пятигорского лета 1841 года главный интерес как для мемуаристов, так и для позднейших исследователей представляют, естественно, дуэль Лермонтова с Мартыновым и вечер у Верзилиных 13 июля, окончившийся их ссорой. И, как ни странно, почти столь же пристальное внимание жителей и гостей Пятигорска привлекло событие совсем другого плана – бал, состоявшийся в ночь с 8 на 9 июля. О нем имеется чуть ли не десяток сообщений в мемуарной литературе – от простого упоминания до подробнейших описаний самого празднества и подготовки к нему.
Об этом великолепном бале писали не только провинциальные девицы – Эмилия Шан-Гирей и Екатерина Быховец, для которых он мог быть заметным событием в жизни, но и блестящий гвардеец Александр Арнольди, видавший сотни подобных развлечений. Даже помятый жизнью декабрист Лорер очень живо и подробно рассказывал о плясках молодежи и обстановке, в которой они происходили. Нам тоже есть смысл поговорить об этом эпизоде курортной жизни Пятигорска, выяснив, какое место он занял в жизни Лермонтова и какую роль сыграл в общем течении событий того лета. Для начала, суммируя впечатления присутствовавших, нарисуем картину происходившего.
В начале июля молодые люди из лермонтовской компании решили устроить бал – не в Ресторации, где балы обычно проводились, а на свежем воздухе. Позднейшие авторы, начиная с Висковатова, утверждали, что инициатором его проведения был Лермонтов. Однако в воспоминаниях современников это никак не подчеркивается, и практически все мемуаристы говорят просто о затеявшей бал молодежи. Лишь Арнольди вспоминает, что участвовать в затее ему предложил Трубецкой, да Эмилия Шан-Гирей упоминает мельком, что бал устроили «Лермонтов и компания».
