Депортация | страница 60



– Да, Анатолий Ильич. Вы не зря с богемой общаетесь. Просто золотой фонд отечественной поэзии. А автор кто?

– Владимир Мотрич. Был в среде городских авторов легендарной личностью. А этот локальный хит знали даже местные милиционеры, бывало забиравшие автора за не вполне трезвое состояние. Даже они кричали «Бис!»

Девушки, продолжая аплодировать, подошли ближе. Возвращение вечера в развлекательное русло удалось. Потом молодые люди вспоминали, как в разгар первого семестра второго курса их пригласил на свою свадьбу одногруппник. Обитал он в пригороде, и поэтому свадьба была сельской. Для Мигеля Веласкеса, который тоже был приглашён, украинская сельская свадьба была экзотикой, хотя, по правде говоря, и для Никанора тоже. Ник и до этого бывал на свадьбах в деревне, но не на украинских. Дальние родственники у него жили в российской глубинке и, ещё будучи школьником, он как-то ездил погостить к ним вместе с отцом. Это была настоящая российская деревня. Там ещё оставались бревенчатые избушки, и было даже два древних домика с соломенными крышами. Дороги были в основном просёлочные, не асфальтированные, а столбы вдоль них стояли не бетонные, а деревянные. Его впечатлило то, что в качестве свадебного транспорта там использовали обычный грузовик. Привязывали на капот куклу в белом платье, украшали кабину разноцветными лентами, гостей загружали в кузов, и таким образом два-три грузовика ехали по свадебным делам. Например, в сельсовет на роспись. Для городского Никанора зрелище было впечатляющим и в чём-то даже ошеломляющим. Привычным свадебным транспортом в городе были всё-таки «Волги», а не грузовики. Но украинская деревенская свадьба тоже была с изюминкой. Местная публика подкалывала заокеанского гостя и всё-таки развела на стакан водки без закуски, после чего латиноамериканец благополучно угодил ногой в выварку с оливье, заготовленную на веранде для продолжения банкета. Выварка перевернулась, а гость спикировал щучкой дальше, тормознув под полками с солениями, которые стали сыпаться ему на голову. Кто бы мог подумать, что потомок Чингачгука окажется вдруг не под градом пуль бледнолицых, а под солёными огурцами? Перевёрнутая кадушка с квашеной капустой довершила колорит картины, засыпав кудри лежащего Мигеля ошмётками витамина C.

Слушая рассказ о «свадьбе в Малиновке», девушки рыдали от смеха, представляя Мигеля, стряхивающего капусту с блестящих чёрных волос.

– Мигель, а ты ноту протеста потом через посольство не пытался предъявлять? – ржал, стоя на карачках, Ильич.