— Нет.
Я отвернулся от монитора. Это может подождать. Муж Натали умер молодым. Это печально, да, даже трагично, но не имеет ко мне никакого отношения. Нет причин отменять работу и приносить неудобство студентам. Меня сбило с толку не только то, что Тодд умер, но и то, что он закончил мою альма-матер. Думаю, это немного странноватое совпадение, но вообще-то не из ряда вон выходящие открытие.
Может быть, Натали просто нравятся мужчины из Лэнфорда.
— Так в чём дело? — спросил я Барри.
— Вы знаете профессора Бирнера?
— Конечно.
— Он полный мудак.
Так и есть, но я бы так не стал говорить.
— Это и есть проблема?
Я не увидел в некрологе причину смерти. Частенько на кампусе и не знали о ней. Я ещё раз посмотрю позже. Если её не будет там, то, может быть, я найду полный некролог где-нибудь в сети.
И опять же, почему я хочу узнать больше подробностей? Что это изменит?
Лучше держаться подальше от этого.
В любом случае это подождёт, пока не закончатся приёмные часы. Я закончил с Барри и продолжил приём. Я пытался выкинуть некролог из головы и сфокусироваться на остальных студентах. Я был не в форме, но студенты не обращали внимания. Студенты не могут даже представить, что у преподавателей есть личная жизнь, так же, как и не могут представить, что их родители занимаются сексом. С одной стороны, это было прекрасно. С другой, я постоянно напоминаю им смотреть не только на себя. Человеческая природа такова, что мы все думаем, что мы абсолютно уникальны, в то время, как все остальные несколько проще. Конечно же, это неправда. У нас у всех есть свои собственные мечты и надежды, желания, страсти и душевные страдания. И мы все сходим с ума по-своему.
Мой мозг словно отправился в свободное плавание. Я смотрел, как часы медленно тащатся вперёд, как будто я был самым скучающим студентом на самом скучном занятии. Когда пробило пять часов, я снова вернулся к монитору. Я открыл полный некролог Тодда Сандерсона.
Нет, причины смерти не было.
Любопытно. Временами встречались намеки на пожертвования. Там говорилось, что вместо цветов лучше внести пожертвование в Американское онкологическое общество или куда-нибудь в том же духе. Но причина смерти не была указана. И также не было упоминания, чем занимался Тодд, но опять же, ну и что с этого?
Дверь моего кабинета открылась, и вошёл Бенедикт Эдвардс, профессор факультета гуманитарных наук и мой ближайший друг. Он не затруднился постучать, но и не должен был. Мы часто встречались по пятницам, в пять часов, и шли в бар, где я студентом работал вышибалой. Тогда он был новым, блестящим, современным и модным. А теперь он был старым и разбитым и таким же современным и модным, как видеокассета.
