Демон откинул голову и завопил. Гниющая орда ринулась вперед, чтобы ответить на зов.
Я утопал в своей крови. На языке вздувались и лопались волдыри. Зал вокруг меня исчез в лихорадочном размытом пятне.
Я прожевал окончание имени и внезапно оказался на пропитанном грязью полу.
Другие продолжали сражаться, все еще рубили, все еще сжигали бросавшихся на нас демонов. Существо над нашими головами боролось дальше, его плоть пульсировала в насмешке над дыханием. Его имя было теперь внутри меня, разделенное и запертое, будто оружие, сломанное на куски до тех пор, пока ему не позволят вновь стать единым целым. Он посмотрел на меня, и в его крови и наполненных гноем глазах я ощутил ненависть.
— Убирайся, — сказал я надтреснутым голосом. — И не появляйся, пока я не позову.
Его очертания распались, разрываясь на краях и уменьшаясь, пока не обратились в ничто. Он смотрел на меня до тех пор, пока последний вздох невидимого ветра не унес его глаза.
Затем меня поглотила тьма, и бессознательность опустилась на мысли и ощущения, словно нож.
Из пустоты пришел голос.
— У тебя остался вопрос.
Я узнал его. Это был голос, который я не слышал с… с… давних пор, и воспоминание о котором успел променять.
— Менкаура? — спросил я, и передо мной возник образ Оракула-мертвеца, как будто вызванный одним этим именем. На нем больше не было посеребренных доспехов и безглазого шлема. Над красной броней легиона Тысячи Сынов за мной наблюдало простое открытое лицо.
Я отвел взгляд и посмотрел в безжизненное ничто того… где бы я ни находился. Я не чувствовал ничего, кроме своих мыслей. Происходящее не казалось сном, но также не казалось и реальностью. Оно не походило ни на что.
Я посмотрел обратно на Менкауру.
— Задавай свой вопрос, — произнес он.
— Ты мертв, — сказал я. На его лице не дрогнул ни единый мускул. — Твою душу забрали демоны Чумного Отца. Ты перестал существовать.
Он просто смотрел на меня, не шевелясь, с ничего не выражающим лицом.
— Каков твой вопрос? Он был куплен, положенная плата — внесена. Вопрос должен быть задан.
Я покачал головой. Мои мысли прояснились, но казалось, они текут с морозной неспешностью.
— Это был вопрос Аримана, и он задал его демону, что занял твое место.
Менкаура не пошевелился и ничего не сказал. Я мрачно улыбнулся самому себе.
— Он знал, что здесь его будет что-то ждать, но держал это при себе, пока готовил меня к тому, чтобы сковать тебя. Ложь и полуправда, скрытые мотивы и высшие цели. Он не изменился, — я рассмеялся, и звук этот плоско разнесся в черном пространстве. — Но он был прав. Если бы Ариман попросил меня сковать одного из возвышенных нерожденных, я бы отказался. Я бы никогда не ступил в такую ловушку, ни за какое обещание награды. Мне следовало ожидать обмана. Стоило догадаться. А теперь я превратил посланное против нас существо в своего раба, — я прервался, с шипением втянув воздух сквозь зубы. —
