- Я только на минутку загляну туда - пойдем со мной.
- Я больше не могу.
Такси остановилось, и Мариан заплатила водителю. Вылезая из машины, спросила:
- У тебя хватит денег доехать - если тебе вообще надо ехать?
- Естественно.
Джим Джонсон жил на дальнем конце Вест-сайда, в пуэрториканском районе. На краю тротуара стояли открытые помойные баки, ветер гнал по заснеженной мостовой бумажный мусор. Машина остановилась, но Кен до такой степени забылся, что водителю понадобилось окликнуть его. Он посмотрел на счетчик и открыл кошелек - в нем не оказалось ни единой бумажки, только пятьдесят центов, и этого было недостаточно.
- У меня кончились деньги, вот осталось пятьдесят центов, - сказал Кен, отдавая таксисту монеты. - Что будем делать?
Таксист оглянулся на него.
- Ничего, просто выходите. Что можно сделать.
Кен вышел.
- Пятнадцати центов не хватает, и ничего на чай - виноват:
- Надо было взять деньги у дамы.
Сборище происходило на верхнем этаже без лифта, в квартире без особых удобств, сложные запахи стряпни застоялись на каждой площадке. В комнате было тесно, холодно, на газовой плите голубыми язычками горели конфорки, духовку открыли для тепла. Мебели, помимо дивана-кровати, практически не было, и гости, в основном, сидели на полу. Холсты были расставлены вдоль стены, картина на мольберте изображала лиловую свалку под двумя зелеными солнцами. Кен сел на пол рядом с розовощеким молодым человеком в коричневой кожаной куртке.
- Как-то всегда отрадно сидеть в мастерской у художника. Художники не знают проблем, которые стоят перед писателем. Кто слышал, чтобы у художника застопорилась работа? У них есть чем занять себя - грунтовать холст, отмывать кисти и так далее. Другое дело - пустая страница. Художнику, в отличие от многих писателей, не грозит опасность стать неврастеником.
- Не знаю, - сказал молодой человек. - Разве Ван Гог не отрезал себе ухо?
- И все же запах краски, цвет, физическая активность благотворно влияют на нервы. Это вам не пустая страница в тишине вашей комнаты. Художник может насвистывать за работой, может даже разговаривать с людьми.
- Я как-то знал художника, который убил свою жену.
Кену предложили ромовый пунш и херес, он взял херес с металлическим привкусом, словно в нем вымачивали медяки.
- Вы художник?
- Нет, - сказал молодой человек. - Писатель - то есть, вернее, пишу.
- Как ваша фамилия?
- Она вам ничего не скажет. Я еще не опубликовал свою книгу. - Он запнулся. - В "Прямой речи" - есть такой тонкий журнал - у меня выходил рассказ, может быть слышали?
