— Глубокие?
— Конечно, Дан. Это тоже почти инстинкт. Но что-то делать надо. Мне-то хорошо, я устроился, как говорит Лайва, лучше всех…
— Точно? — спросил Дан.
— Абсолютно. Однако я не закоренелый эгоист и думаю о других. Но не призывать же мне всех торенских мужчин искать себе женщин на Земле. Куда же тогда денутся земные мужчины?
— В Лах, — усмехнулся Дан. — Начнут ухлестывать за прекрасными лахинками, которых так усердно рекламирует Патрик.
— Боюсь, что лахины не отдадут своих женщин без боя, — заметил Маран.
— Тогда не знаю. Сражаться за женщин наши не станут. Разленились.
Появилась Ника с подносом. Дан с одного взгляда понял, что разноцветный гарнир к бифштексу она раскладывала сама, без помощи кухонного автомата и очень при этом старалась. Обратил на это внимание и Маран, чего обычно не делал, правда, его безразличие к еде после Палевой несколько уменьшилось, но не настолько, чтобы превратиться в интерес.
— Ручная работа? — спросил он, немедленно берясь за ложку и приступая к супу. — Спасибо.
— Конечно, у Наи это получается лучше, — сказала Ника самокритично. — Но я попробую наверстать свое в сфере обстановки.
— Какой обстановки? — спросил Дан, потом вспомнил. — Ах да, дом!
— До чего ты забывчив, Даниель, — шутливо упрекнул его Маран. — Я-то думал, ты усиленно вносишь предложения и высказываешь пожелания. А ты, как и я, предпочел позицию наблюдателя.
— Нет у меня никаких пожеланий, — сказал Дан. — Кроме одного.
— Какого? — поинтересовалась Ника.
— А чтобы эти дома были недалеко друг от друга.
Маран рассмеялся.
— Почти то же самое я вчера говорил Наи. Только с большей точностью. Чтобы я мог дойти до Дана пешком — так, по-моему.
— Есть, шеф, — сказала Ника. — Будет сделано. Собственно, мы с Наи это уже обсуждали. Не дожидаясь руководящих указаний… А где, кстати, Наи? Надеюсь, она не больна?
— Нет, — ответил Маран, переходя к бифштексу. — Она просто устала с дороги.
— Какой дороги? — удивилась Ника. — Вы куда-то ездили?
— Ага. В путешествие.
— Какое еще путешествие?
— Далекое.
— Куда это?
— На край.
— Край чего?
— Пропасти.
— Что ты морочишь мне голову? — обиделась Ника. — Какой еще пропасти?
— Лунной. — Маран положил вилку и нож и сообщил: — Я придумал замечательный аттракцион. На Луне ведь глубокие пропасти и слабое тяготение. Представьте себе, что вам цепляют к поясу длинный-длинный стальной трос и сбрасывают в пропасть. И вы падаете. Очень долго. А трос все разматывается, разматывается. Уже близко дно, сплошь покрытое торчащими скалами. Скалы похожи на зубы акулы. И ощущения ваши подобны им же, такие же острые. Вы уже видите каждый камушек, вас озаряет — все погибло, трос лопнул или отцепился, последняя минута жизни, вы зажмуриваетесь. И тут трос натягивается, останавливая вас в полуметре от смерти.
