— Дай я тебя облобызаю, Алексей Петрович. Права матушка, называя тебя весьма полезным для государства человеком. — Светлейший встал с кресла и, подойдя к генерал-губернатору, трижды облобызал того в щеки.
Немного спустя он с интересом рассматривал показанные ему Мельгуновым лоции и листал пояснения к ним.
— Прикажи своим картографам, снять для тебя копии, — распорядился светлейший, довольно потирая руки, — а эти я заберу с собою, порадую матушку.
— А на днях у меня будут чертежи самодвижущегося судна, — согласно кивнув головой, заявил генерал-губернатор. — Я уже приказал готовить место на верфи для его закладки.
— Весьма, весьма похвально, Алексей Петрович, — сказал Потемкин. — Корабелы тут знатные, тебе и карты в руки. Только сии лоции и чертежи храни как зеницу ока, — остро взглянул он на Мельгунова. — Чтобы они не оказались у недругов наших. Чай, в Европе уже знают о твоих гостях?
— Думаю, пока нет, — улыбнулся Мельгунов. — Как только корабль господина Морева появился в гавани, я приказал объявить в порту карантин и до поры не выпускать иностранные суда.
— Умно, — одобрительно хмыкнул светлейший.
— А еще, — продолжал генерал-губернатор, — он передал мне спасенного в океане англичанина — морского офицера. Сей муж находится под надзором, и с оказией я намерен препроводить его в Санкт-Петербург, для отправки на родину.
— Англичанина я заберу с собой, — сказал Потемкин, — пусть погостит у нас немного. А теперь самое главное, Алексей Петрович. Сколь значим сей корабль для России, не тебе объяснять. А посему он незамедлительно должен быть на Балтике, в Кронштадте. Поутру я сообщу про то капитану и вместе с ним отправлюсь в путь. По прибытии же доложу государыне о твоих заслугах в этом деле.
Это известие искушенный в государственных делах Мельгунов воспринял как должное, ибо на месте светлейшего, поступил бы именно так.
— Что ж, Григорий Александрович, сказал генерал-губернатор, — жаль, мне конечно, отпускать столь желанных гостей, но для дела так будет лучше.
Утром, когда Морев прибыл на аудиенцию, светлейший принял его в парадном зале губернаторской резиденции. На князе был шитый золотом мундир генерал-поручика, с красной анненской лентой через плечо и орденами Святых Анны, Георгия и Александра Невского на груди. Здесь же находились, тоже облаченные в блестящие мундиры, генерал губернатор и наместник.
Тепло поприветствовав гостя, светлейший выразил Мореву глубокую признательность за переданные генерал-губернатору карты и сделанные им предложения, касающиеся судостроения и артиллерии.
