Когда мы зашли в просторную комнату, в которой поместили троих почти выздоровевших братьев, они повернулись к нам с внешним безразличием во взгляде. Но магии, чтобы закрыться, у них не было, поэтому мы легко прочитали их страх, смешанный с любопытством.
- Зачем это? - спросил высокий, плечистый парень, имея в виду других братьев, которые застыли на месте. - Мы же дали слово.
- Я буду читать твою память, - сказала Эмма. - Когда этим занимаешься, ничего не должно отвлекать. Так что пусть подождут своей очереди. И ты не дергайся: сам должен понимать, что это бесполезно.
- Братство действительно погибло? - спросил он.
- Вчера вечером ваш Архид бросил его на штурм северного дворца, - ответил я. - Они перебили почти всю стражу, но и сами были уничтожены дружиной. Ваш старший сбежал, а вы последние из братьев.
Жрец замолчал и больше не сказал ни слова. Эмма усадила его на кровать и сама села рядом на стул. Было немного жутковато смотреть, как их лица одновременно покинула жизнь: и брат, и Эмма превратились в подобие восковых фигур. Я поспешно отвернулся, потому что лицо этой женщины больше не притягивало и рождало не желание, а неприязнь и даже страх. Ждать пришлось долго.
- Узнала немало интересного, - сказала Эмма, когда я уже подумал, пока она занимается чтением, сходить поговорить с Филом. - Наверное, с остальными провожусь гораздо меньше.
- И что же вы узнали? - спросил я. - Особенности жреческой магии?
- И это тоже, - кивнула она. - Все очень просто. Мы с вами оперируем семью видами магических потоков, а им доступен восьмой. Мы его не видим и не можем им управлять, поэтому очень слабо противостоим их магии. Вы хотели использовать жреческую магию, но это у нас не получится: нельзя управлять тем, чего не видишь.
- А они что, слеплены из другого теста? - спросил я. - Что-то же дает им способность ее видеть?
- Они знают только одно средство - алтарь Главного храма, - ответила Эмма. - Каждого жреца, у которого есть заметный магический потенциал, кладут на алтарь и выжидают какое-то время. Сколько нужно ждать, они не знают, потому что при этом исчезает чувство времени.
- Главных храмов три, - задумался я. - Значит, и алтарей должно быть столько же. А в Госмаре сейчас не должно быть сильной власти и очень ослаблено жречество.
- Вы задумали спереть храмовый алтарь? - поразилась она. - Кирен, вы в своем уме?
- Заменим души этим братьям, - сказал я. - А они от дарминских жрецов ничем внешне не отличаются. Нам главное - знать, как выглядит храм изнутри, все остальное проделаем без труда.
