...Тёплым тихим вечером 8 мая 1970 года наша группа, состоящая из четырёх человек: «чистого» второго секретаря посольства Толи Тищенко, будущего посла в Норвегии, двух сотрудников военно-морского атташата—военно-воздушного Кости Белоусова, военно-морского атташе (фамилию его запамятовал)—и меня, на причале внутренней гавани Копенгагенского порта грузилась на борт парома «Борнхольм» для участия в церемонии возложения венков на могиле советских солдат в Ренне. В связи с 25-летием Победы датчане скрепя сердце разрешили советским дипломатам (и разведчикам!) посетить Борнхольм, но ещё раз подчеркнули нежелательность продолжения этой традиции в будущем.
У Тищенко своей машины не было, а военные, экономя на бензине, попросили моего шефа, чтобы я взял с собой в командировку закреплённый за мной и успевший побывать в стычках с другими машинами «форд».
— «Соседям» нужно кое-что посмотреть на острове, так ты помоги мужикам, повози их на своей машине, — напутствовал меня резидент А.А. Данилов.
Если бы я был более опытным и щепетильным работником, озабоченным своей карьерой, я бы, чтобы отказаться от такого «почётного» поручения, привёл в оправдание «железный» довод: какая же тут конспирация, если мне придётся вывозить на визуальную разведку разведчиков ГРУ? Я расшифруюсь, даже не приступив к своей оперативной работе! Но я был молод и неопытен, и пришлось согласиться удружить «дальним соседям» и дать им возможность «пожабить» глаза на натовские военные объекты, а мне — посмотреть, как они работают, как работает датская «наружка», и слегка пощекотать свои нервы.
Автомашины бригады наружного наблюдения Костя Белоусов «усёк» сразу, как только мы прибыли на Хаунегаде. Это были «фольксваген» и «форд» с копенгагенскими номерами. Они буквально подпирали меня сзади, когда я на своей машине заезжал в трюм парома, и по пятам ходили потом за мной в Рённе и его окрестностях. Они и вернулись вместе с нами в Копенгаген на том же пароме. Это была классическая демонстрационная слежка, и я внутренне был горд тем вниманием, которое датская контрразведка уделяла нашим скромным персонам. Такого «телячьего» восторга я потом уже больше не испытывал.
— Ну, Боб, принимай боевое крещение, — сказал бывший лётчик Белоусов своё ветеранское напутственное слово, кивая в направлении «фольксвагена» и «форда». Этот молодой подполковник ГРУ справедливо считал себя бывалым разведчиком и полагал необходимым опекать меня во время всей поездки. Капитан 1-го ранга, пришедший в ГРУ прямо с палубы или из трюма боевого корабля, сдержанно помалкивал и при дидактических упражнениях своего коллеги снисходительно улыбался. Тищенко делал вид, что его это всё мало касается. Впрочем, это на самом деле нисколько его не волновало.
