— Не лучше, — поправил он, казалось поняв, что Констанция стремится к полной откровенности. — Достаточно плохо уже то, что она связалась с Уолл-стрит. Но что вы скажете — вы, деловая женщина — насчет того, что она спуталась с какой-то провидицей? И не только с ней?
Этими словами муж Милдред заставил Констанцию защищаться.
— Разве вы сами никогда не видите снов? — ответила она вопросом на вопрос.
Мгновение мистер Касуэлл смотрел на нее так, будто сомневался в ее рассудке.
— Великий боже! — с отвращением воскликнул он. — Вы тоже не считаете это полным бредом?
— Но все-таки скажите. Вы видите сны? — настаивала она.
— Господи, ну конечно, вижу, — раздраженно ответил он. — И что с того? Я не руководствуюсь в своих поступках какими-то там снами.
— А вам когда-нибудь снилась Милдред?
— Иногда, — нехотя признался он.
— А другие… э-э… женщины? — настаивала Констанция.
— Да, порой и другие снились. И что с того? Над своими снами я не властен, управлять ими не могу. А вот поступками своими могу управлять — и управляю.
Констанция и не ожидала от своего гостя предельной честности, но все-таки сказанного им оказалось вполне достаточно. В его тоне слышались слабые нотки ревности, яснее слов говорившие о том, как мистера Касуэлла выводит из себя то, что его жене пришлось искать сочувствия на стороне.
«К счастью, он ничего не знает о новых теориях сновидений», — подумала Констанция.
— Миссис Данлап, поскольку вы были со мной откровенны, я должен ответить вам тем же. Думаю, такая разумная женщина, как вы, поймет, в какое неприятное положение меня поставила жена.
С этими словами мистер Касуэлл вытащил из кармана несколько тонких листков с машинописным текстом. Он не смотрел на листки, видимо зная текст наизусть. Констанция и без пояснений поняла, что это ежедневные отчеты из детективного агентства, в котором работает Драммонд.
Пока супруг Милдред собирался с духом, готовясь познакомить ее с уликами, Констанция не сводила с него изучающего взгляда. Нельзя было позволить ему занять позицию обвинителя — и она заговорила серьезно и настойчиво, хотя и негромко:
— Мистер Касуэлл, не будьте так уверены, что сны не имеют никакого отношения к реальной жизни. Прежде чем вы зачитаете эти рапорты от мистера Драммонда, дайте мне закончить.
От удивления Форест Касуэлл чуть не выронил листки.
— Сны, — продолжала Констанция, торопясь закрепить преимущество неожиданности, — выражают желания человека, как подавленные, так и выраженные. Если сон отражает подавленные желания, их исполнение во сне искаженное или замаскированное. Причина снов вашей жены — вы сами. Во сне она ощущает тревогу, а согласно воззрениям современных психологов, досконально, на научной основе изучающих сновидения, страх и тревога означают любовь подавленную или тайную.
