– Мы? Блин… – Я вздрогнул. – Да, в общем-то. Завулон обещал, что ко мне заглянет один… Один Темный.
– Вампир? – уточнил Кеша.
– Совершенно верно. Очень старый вампир. Все-таки предвидишь?
– Да нет, не предвижу. Просто вижу. – Кеша взглядом указал на окно за моей спиной.
Я повернулся и едва удержался от дрожи.
На карнизе за окном сидела летучая мышь. Огромная, чудовищная летучая мышь – распластанные крылья раскинулись метра на два, голова была размером с человеческую, тело елозило на оконном отливе.
– А вот и гость, – тихо сказал я.
– Как они все-таки летают? – тоже понизив голос, сказал Кеша. – В ней же веса как во мне…
– Волшебство, парень, волшебство… – сказал я, вставая и подходя к окну. Летучая мышь смотрела на меня немигающим взглядом.
Только Высшие вампиры умеют превращаться в животных.
Но даже Высший вампир не смог бы вот так приблизиться к моей квартире, защищенной всеми возможными заклинаниями Света и Тьмы.
Я посмотрел на летучую мышь сквозь Сумрак. Сквозь первый, потом второй, а потом и третий слой.
На всех слоях она выглядела огромной летучей мышью – и ничего более. Да уж…
Я открыл створки. Вампир продолжал сидеть, глядя на меня.
– Я впускаю тебя, – сказал я. – Входи в мой дом. Разрешаю войти внутрь.
Повторенное трижды разрешение разрушило незримый барьер. Летучая мышь, тяжело переваливаясь на лапах и локтевых сгибах крыльев, перебралась на подоконник. Замерла.
Никто не знает, почему вампиры не могут войти в дом неприглашенными. Человеческие легенды врут почти во всем – вампиры отражаются в зеркалах, вампиры могут есть чеснок, солнечный свет им неприятен, но они его терпят, их не пугает серебро (впрочем, серебряная пуля работает не хуже свинцовой), они не боятся крестов и святой воды (разумеется, если пытающийся противостоять вампиру человек не является латентным Иным и не верит в Бога искренне и самозабвенно – тогда крест будет обжигать вампира, а вода – разъедать его плоть). Впрочем, водка или спирт обжигают вампиров еще сильнее.
А вот про запрет на вход в чужой дом – это правда.
– Отвернись, – сказал я Кеше. – Они не любят перевоплощаться при посторонних.
– Никто не любит, – хрипло произнесла летучая мышь, когда парнишка отвернулся. Это действительно был очень старый и опытный вампир – он даже научился говорить в животном облике!
Я отворачиваться не стал. Мой дом – мое право.
Вампир вскинул крылья, кутаясь в них, встал на подоконник, почти достигая головой потолка – и стал перевоплощаться.
