Он не вернулся к себе на койку. Магнитные донышки контейнеров удерживали их на поверхности стола, как толстые подошвы ног прилипают к полу, если их прижать покрепче. Теперь все уже привыкли к невесомости и условиям космического перелёта. Но Тревису приходилось подавлять свою неприязнь к кораблю: он не выносил тесноты, привык к просторам. В одиночестве ему легче: не нужен такой строгий контроль за собой.
Путешествие в прошлое ему понравилось. Доисторический мир дик, но он понимает эту дикость. Корабль — совсем другое дело. Ему казалось, что в маленьких каютах, узких коридорах и на лестницах всё ещё чувствуется запах смерти, что чуждость этого корабля — более страшная опасность, чем саблезубый тигр или мамонт.
Когда-то он считал, что хочет больше узнать о древних. Хотел разгадать загадки по обломкам керамики и наконечникам стрел, найденным в пыльных пещерах. Но те древние — его далёкие родственники; те же, что построили этот корабль — вовсе нет. На одно-два мгновения клаустрофобия охватила его, он почти потерял контроль над собой, ему захотелось бить в стены кулаками, выбраться из этого заключения на воздух, к свету — на свободу.
Но за этими стенами нет света и воздуха, только свобода пустоты — или то загадочное гиперпространство, что сокращает расстояния между звёздами. Тревис боролся со своим воображением. Он не мог выдержать картины корабля, висящего в пустоте, где, вероятно, нет даже застывших точек света — звёзд, где нет ничего постоянного и прочного.
Путешественники могли только надеяться, что корабль доберётся до порта, на который его нацелил умирающий пилот. Но ведь курс был установлен двенадцать тысяч лет назад, может быть, и больше. Какой порт выдержит такое время? Двенадцать… пятнадцать тысяч лет… Слишком долгий период для воображения обычного человека. В это время на земле ещё не были построены первые посёлки со стенами из глины, не была засеяна первая полоска земли, человек ещё не превратился из бродяги в домохозяина, собственника земли. Какими были тогда апачи? А белые? Бродячие охотники, искусно пользующиеся копьём и ножом, преследующие добычу. Но именно тогда эти чужаки построили корабль, путешествовали в космосе не только между планетами одной системы, они летали от звезды к звезде!
Тревис пытался представить себе их будущее, но мысли его всё время возвращались к потребностям настоящего. Ему хотелось постоять под солнцем и на ветру, да, даже в пустыне, где ветер горяч и полон пыли. Это желание острое, как боль… боль?
