Лезущих на него с обоих боков носа пинасы противников сбивали вниз грек и Фагот. Первый, сообразив, что при ударе острым концом копья, он может потерять его застрявшим в ране и упавшим за борт вместе с нападающим, спихивал врагов за борт тупым концом гасты.
Второй с изумительной меткостью и необычайной силой буквально выстреливал из пращи тяжелые спелые плоды граната, попадая поразительно точно в головы лезущих на судно чернокожих пиратов. Брызжущий со всех сторон алый сок, создавал иллюзию причинения страшных зияющих ран. Мощь этих ударов была такова, что кидающихся в атаку могучих мавров попросту сбивало с ног, и они, полуоглушенные и ошеломленные, падали в море, оглашая морские просторы то жалобными причитаниями, то яростными воплями. Его жердеобразная фигура, нелепо покачиваясь не в такт морской качке, творила чудеса разворотливости и внимательности, не упуская ни одну подходящую цель.
Обретший необыкновенную прыгучесть кот, был насторожен и вездесущ. Упавших в воду и пытающихся со всех сторон вскарабкаться на борта пинасы незадачливых пиратов, встречали крепкие зуботычины и удары по макушкам обломком весла, которым, с виду неуклюжий, Бегемот управлялся с потрясающей ловкостью и легкостью. С помощью лап и хвоста, он с изумительной сноровкой и проворностью перемещался по немногим натянутым снастям скудного такелажа и в выборе жертв промахов не имел. За его красным поясным шарфом уже торчало два трофейных ассагая.
Ошеломленные столь резким и яростным отпором, израненные и изувеченные противники быстро утратили свой боевой пыл. Их наступательный порыв угасал на глазах. Столпившись на высоком носу галеры, увенчанном абордажной площадкой, они все еще потрясали ассагаями и изображали свирепых воинов, но.... Можно было не верить своим глазам и случившемуся полнейшему разгрому, но факт оставался фактом - четверка каких-то несуразных личностей провела сражение весьма грамотно и не оставила никаких сомнений в своей победе.
Подувший сильный свежий ветер надул парус, и, казавшаяся еще совсем недавно легкой жертвой, но не оказавшаяся таковой, купеческая пинаса, плавно покачиваясь на волнах, заскользила на запад, увозя безвозвратно ускользнувшую добычу. Преследовать ее уже не пытались.
Впрочем, погибших в этом быстротечном морском сражении, кажется, не было - нанесенные раны и ушибы не являлись смертельными. Возможно, и были утонувшие в морской бездне. Но их смерть в пучине не являлась непосредственным результатом причиненных защищающимися травм, а была лишь следствием собственной неосторожности нападающих.
