— Здравствуйте, я — Фелиция Уэйнрайт! — Богатая вдова, казалось, не вошла, а вплыла в зал.
Окинув ее взглядом, Нэнси поняла, что Фелиции было немногим за пятьдесят. Светлые волосы, собранные французским узлом, словно корона, украшали прекрасные черты ее лица и голубые глаза. На ней была прозрачная шелковая блузка, ниспадающая свободными складками, а сверху —. парчовый жилет. Ее элегантный наряд завершали сшитые на заказ светло-коричневые брюки.
Нэнси представила Бесс и представилась сама.
— Вижу, вы уже нашли картину Джозефа, — отметила Фелиция, кивнув на полотно. — Как и Ван Гог, Джозеф обладает способностью наделять свои пейзажи неисчерпаемой энергией природы.
Бесс и Нэнси украдкой обменялись взглядами. Эта картина обращала на себя внимание. Но Нэнси не могла бы с уверенностью сравнить ее с произведением Ван Гога. Но, чтобы не выдать себя, она сделала вид, что картина потрясла ее так же сильно, как Фелицию.
— Выдающееся произведение, — согласилась Нэнси.
— Какой позор, что Джозефа поместили в это ужасное место, — вздохнула Фелиция. — Но я надеюсь, что его скоро освободят условно. Вы знаете, что он раньше был блестящим инженером-электротехником? Такое впечатление, что, чем бы он ни занялся, все несет на себе печать его исключительной одаренности.
— Так почему же он в тюрьме? — прикинувшись непонятливой, спросила Нэнси.
— Его место не там, если вас интересует мое мнение, — воскликнула Фелиция, взмахнув рукой. — Он был в долгах и позволил втянуть себя в ограбление банка. Арестовали только его одного. Но он никому не причинил зла.
— И все же ограбление банка — преступление, — подчеркнула Бесс. Нэнси неодобрительно посмотрела на нее.
— Да-да, конечно, но Джозеф — такая кроткая душа. Едва ли он может представлять угрозу для общества, — настойчиво заявила Фелиция.
— Вы не согласились бы продать мне эту картину? — попросила Нэнси.
— Это произведение — подарок Джозефа, — начала Фелиция. — Но я бы рассталась с ним, если вы действительно заинтересованы купить его.
В это мгновение сзади раздался громкий голос:
— Об этом, моя милая, не может быть и речи!
Нэнси резко повернулась и увидела, что в дверях в надменной позе стоит коренастый пожилой мужчина с растрепанными седыми волосами, в очках в тонкой металлической оправе.
— Эта картина — моя!
