Мидори удивили слова отца, она нахмурилась и спросила:
— Что-нибудь не так?
— Нет! — Его ответ прозвучал, пожалуй, слишком быстро.
— Папа, — тихо сказала она.
— Ну... может быть, — он повернулся к компьютеру, несколько секунд молча смотрел на экран, потом добавил: — Я решил уйти из «ЕЗ».
— Хонто ни? Что ты собираешься делать? Вернуться назад в клинику?
Масахиро-сан работал в отделении компьютерной диагностики, но, после того как его жена умерла от рака, больничные стены стали тяготить его. В Америке он увлёкся экспериментальными формами программирования, и это стало направлением его работы в «ЕЗ» — компании, которая официально называлась «Истерн Экспериментал Электроникс».
— Пожалуй, пора бросать и эту работу, — устало произнёс профессор Ито, постучав пальцем по клавиатуре. — Я и так уже зашел слишком далеко.
— Ты пишешь новую игру?
— Я пытаюсь стереть ее. Заодно собираюсь уничтожить все копии предыдущих игр.
— Папа, но это же были потрясающие игры! Мне они так нравились!
— Произошло что-то неладное. — Он пару раз подвигал мышью и стал печатать на клавиатуре.
— Тебе не следовало посылать игры тому мальчишке из Австралии. Он так глупо играл в них, что мог запороть всю программу!
— Мидори. — В тоне отца послышались строгие нотки. — Такие выражения не подобают воспитанной леди.
— А я и не леди, — сказала дочь. Она использовала «ори» — грубое, мужское значение слова «я», которым часто пользовалась в общении с подругами. Необходимость пользоваться «женским языком» раздражала учениц.
Масахиро-сан поморщился.
— Отправляйся собирать вещи, — произнес он. — Возьми побольше тёплой одежды. Ты знаешь, как холодно зимой в старом доме.
Мидори посмотрела на него, собираясь возразить, но потом кивнула. «Вот и конец моим занятиям по физике», — подумала она, понимая, что сейчас не время говорить об этом, и направилась к дверям.
— Мидори, — позвал её отец.
— Нан да йо? — Она снова заглянула в кабинет.
— Не говори никому из своих друзей, куда мы отправляемся.
— Что же я скажу им?
— Скажи, что уезжаешь к родственникам, но не уточняй, к кому именно.
Мидори тихо подошла к отцу. Она смотрела на его затылок, на его худые, сгорбленные плечи. Обычно его облик чем-то напоминал дикого ястреба (дочь немного была похожа на родителя), но сейчас профессор выглядел как ястреб, оказавшийся в клетке, печальный и покорившийся своей участи.
Девушку охватил прилив нежности к отцу. Он был таким гениальным, но таким беззащитным! Ей хотелось обнять его, но в их семье не было принято проявлять свои чувства. Мидори всегда завидовала своим американским друзьям, свободным от таких условностей.
