Они встретились, чтобы пообедать в тихом ресторанчике на Мэйден Лайн. Бьянши был недавним выпускником юридической школы и еще живо реагировал на внешний блеск хорошего общества. «Это заставит его попереживать, — с улыбкой подумал Перкинс. — Родители его из Италии, и он никогда, вероятно, не видал подобного приглашения».
— Дело в том, — сказал он, — что я не знаю в точности, почему они меня пригласили. Я едва знаком с ними. В то же время мне не хотелось бы совершить то, что можно истолковать… м-м-м… как…
— Недоверие? — предположил Бьянши.
— Возможно. Если только ты не предпочтешь назвать это неучтивостью. Не следует недооценивать их влияния.
— Итак, глянем сначала на само приглашение, — сказал Бьянши, допивая вермут. — Оно при тебе?
— Разумеется.
— Тогда дай посмотреть.
Бедняга Бьянши! Он, конечно же, умирает от желания и самому иметь такое приглашение! Однако со своим плохим английским и угрями на лице он никогда его не получит. Перкинс дотянулся до портфеля, вынул плотный картон с серебряной каймой и положил на стол.
— Оно с гравировкой, — сообщил он.
— Подобные приглашения всегда гравируются, — ответил Бьянши, надевая очки в черепаховой оправе, — но это еще ничего не доказывает. Если нет водяных знаков, они не настоящие.
Он подвинул конверт поближе к свету лампы, надеясь обнаружить, подумал Перкинс, что речь идет о дурной шутке.
— Водяные знаки на месте, — рассмотрел Бьянши, — слава Богу, они на месте! — И Перкинс уловил оттенок уважения в его голосе, когда тот указал пальцем на двух ползущих львов и щит, разделенный на четыре части. — Никакого сомнения, это исходит от Мак-Койев, настоящих Мак-Койев.
— И что же мне теперь делать? — спросил Перкинс с ноткой раздражения.
— Прежде поглядим поподробнее.
Бьянши принялся изучать гравировку старого английского шрифта:
МЫ БУДЕМ СЧАСТЛИВЫ, ЕСЛИ ВЫ НАМ ДОСТАВИТЕ УДОВОЛЬСТВИЕ БЫТЬ СРЕДИ НАС НА ОХОТЕ 16 АВГУСТА СЕГО ГОДА. ОХОТНИЧИЙ КОСТЮМ ОБЯЗАТЕЛЕН.
— Все правильно.
— Я знаю.
— В чем же дело тогда?
— Дело, — начал Перкинс излишне громким голосом, — в том, что у меня нет ни малейшего намерения туда идти.
Он видел, что Бьянши смотрит на него с недоверием, но это только укрепляло его решимость.
— Это было бы сущим наказанием. Я их не знаю, и у меня совсем другие планы на шестнадцатое.
— Хорошо-хорошо, — проговорил Бьянши, стараясь его успокоить, — нет нужды орать. Я и так тебя слышу.
Красный от смущения, Перкинс бросил взгляд по сторонам и заметил полные упрека глаза официанта. Похоже, трудная ситуация взбудоражила его нервы до такой степени, что он потерял хладнокровие. Он быстро вложил приглашение обратно в конверт и сунул в портфель. Бьянши встал, бросив салфетку на стол.
