— Не вам, — сказал Борис.
— Почему?
— Вы погорели.
Слово было Калелю неприятно. Он сцепил ладони, хрустнул суставами. Борис наклонился и открыл пластиковый пакет. Достал пистолет крупного калибра, снабженный глушителем.
Калель почувствовал, как его глаза округляются. Рвотный спазм завязал узлом внутренности. Одним прыжком он выбросился из кресла и рванулся к двери. Борис послал две пули, не целясь.
Одна застряла в стенной панели, другая вошла в спину Калеля, который, казалось, не заметил этого и продолжил свой бег. Борис выругался, поднял пистолет и выпустил остаток магазина.
На этот раз Калель упал. Одна пуля прошила ему шею, он распластался на полу словно раздавленная собака. Борис приблизился и добил его ударами рукоятки. После чего вынул из кармана кусок замши и тщательно протер оружие.
Это было то, что в Организации называлось «жертвенным пистолетом». Борис бросил его рядом с телом, затем вернулся на свое место, чтобы забрать вырезку из Франс-Суар, лежавшую на низком столике.
Стевена был уже снаружи, разогревая мотор. Сев в машину, Борис пробормотал сквозь зубы:
— Следует заняться этим!
Он потряс газетным листком, описывающим банковское ограбление.
— Я полагал, мы возвратимся после обеда, — заметил водитель.
— Поставим в известность Вену, они и решат.
Глава XII
ЧУВСТВУЕТСЯ, ЧТО НАЗРЕВАЕТ
Заявившись на КП, я вопрошаю Матиаса взглядом, и он отвечает мне опусканием ресниц, что да, есть новости.
— Парни звонили?
— Менее часа назад, господин комиссар, — ликует светловолосый красавец, густо крытый суриком. (Он копается в записывающем устройстве, подключенном к шарманке).
— Вот разговор, — провозглашает он.
И запускает свою музыку. Я отчетливо различаю наш звонок; затем бесцветный голос Рыжего:
— Лаборатории Орел или Решка, слушаю.
Голос, явно измененный, заявляет:
— Я бы хотел поговорить с директором.
— Его сейчас нет, а вы из?..
— Когда он будет?
— Ближе к полудню, вероятно. Что-нибудь передать?
— Нет, это личное, я перезвоню.
Щелк.
— Ты мог бы состроить директора из себя, — ворчу я.
Матиас невозмутим.
— Директора лабораторий не отвечают по телефону сами, полноте, господин комиссар.
— Тоже верно.
— Несомненно, речь о наших гангстерах.
— Несомненно, набивают цену.
— Если только это не какой-нибудь шутник, желающий привлечь к себе внимание или погреть руки.
— Возможно, но маловероятно. Шутник сразу бы намекнул на чемоданчик. По крайней мере, как мне кажется.
Дверь открывается перед Лефанже, и здоровый дух хорошо выдержанной рыбятины заполняет помещение. Одутловатый втягивает носом обратно добрый сталактит с зеленым наконечником. Он жмет нам лапы, не роняя ни слова.
