— Но…
— Они в бегах только один день. Они ранены, и нуждаются в помощи. Они путешествуют пешком и с украденной машиной, которую не так легко выследить. Как далеко, — мой голос срывается, — они могли уйти?
Дэлалью ничего не говорит.
— Ты поднял национальную тревогу. Ты известил об этом другие сектора, а значит — вся страна уже знает. А это значит, столица тоже уже осведомлена. А это значит что? — я сжимаю здоровую руку в кулак. — Как вы думаете, что это значит, Лейтенант?
Кажется, на мгновение, он потерял дар речи.
— Сэр, — ахает он. — Прошу, простите меня.
Дэлалью следует за мной к двери.
— Собери войска завтра в Квадранте к десяти, — говорю я на прощание. — Я должен сделать объявление о последних событиях, и о том, что нас ждет.
— Да, сэр, — говорит Дэлалью. Он не смотрит на меня. Он не поднимал глаз с тех пор, как мы покинули склад.
У меня хватает забот для беспокойства.
Не считая глупости Дэлалью, у меня есть и другие дела, о которых я должен позаботиться сейчас. Я не могу позволить себе больше затруднений, не могу отвлекаться. Ни на нее. Ни на Дэлалью. Ни на кого-либо. Я должен сосредоточиться.
Отвратительно быть раненым в такое время.
Новости о сложившейся ситуации уже попали на национальный уровень. Гражданские и соседние сектора уже в курсе о нашем маленьком восстании, и мы должны притупить слухи как можно быстрее. Мне нужно снизить тревогу, которую разослал Дэлалью, и одновременно подавить любую попытку восстания среди граждан. Они уже охотно сопротивляются, и любое разногласие только зажжет их пыл. Умерло слишком много, и они, кажется, не понимают, что сопротивление Восстановлению несет еще больше разрушения. Жители
должны бытьусмирены.
Я не хочу войны в своем секторе.
Сейчас более чем когда-либо я должен взять под контроль себя и свои обязанности. Но мой ум рассеян, тело устало и ранено. Целый день я находился в нескольких дюймах от разрушения, и не знаю, что мне делать. Я понятия не имею, как исправить это. Такая слабость чужда для меня.
Всего за два дня одной девушке удалось покалечить меня.
Я принял еще больше этих отвратительных таблеток, но чувствую себя слабее, чем утром. Я думал, что смогу игнорировать боль и беспокойство, что исходят от травмированного плеча, но осложнения отказываются уменьшаться. Теперь я полностью завишу от чувства бессилия все последующие недели. Лекарства, медики, постельный режим.
И все это ради поцелуя.
Это почти невыносимо.
