Это длилось всего несколько секунд, но после них спроси её, кто на свете всех милее, она, не задумываясь, показала бы на кузнеца.
— Тогда жди меня с валенками!
Слова сорвались с губ и зазвенели серебром на морозном воздухе, создавая в окружающем эфире замысловатую мелодию, расшифровать которую было, пожалуй, по плечу только самому талантливому композитору. С паром от дыхания она поднималась всё выше и, в конце концов, достигла звёзд. А те, как пресытившиеся театралы, попытались её осмеять, но, замолчав на секунду, вдруг поняли, что такого ещё не слышали. И тогда прекратили свои игры и снова обратили взоры на людей.
Увидеть им пришлось две фигуры, бредущие околицей села по узкой тропинке в противоположные стороны. Но небесным обитателям доступно было и другое зрение, которое подсказало им, что некая незримая ниточка связала эти фигуры, и час от часа становилась она всё прочнее.
К дому на отшибе совсем тропу замело. Возможно, днем ещё можно было её отыскать, но при свете месяца Оксана даже не пыталась. Пришлось примеряться к местности и идти по наитию. Хорошо, что место ветрам открытое — лишнее сдуло да в лес унесло, а последние недели стоял мороз, проваливалась в снег всего по колено. Дальше он то ли уминался, то ли подставлял второй, более прочный наст.
Сто метров до рощицы одолела девушка за десять минут с двумя остановками. Старику выходить в деревню, понятно, было трудновато, потому и запасался он по возможности мукой и солью ещё осенью. Но случалось, являлись к Васюку гости сами. Как сейчас, например. Поговаривали сельчане, что не гнал он их, и подношения принимал, а за это кормил небылицами или так высказывался, что впору со словарём переводить! То ли старик из ума выживал понемногу, то ли народ становился простоват да глуповат.
Пробившись, наконец, к изгороди, Оксана увидела, что под снегом той почти и не видно. А изба занесена чуть не выше окон! Впрочем, возле крыльца всё-таки кто-то сугробы убрал. Постучавшись не очень сильно, принялась ждать. Потом стучала ещё и ещё, пока не решила, что старик, наверно, спит. Напоследок толкнула дверь, а та оказалась и не заперта вовсе.
Не очень это удивило девушку. Брать в доме Васюка, похоже, было нечего. А что люди болтали про несметные богатства, так у страха и жадности глаза велики.
Вошла она без приглашения, а саму жуть берет, до того не по себе. В сенях хоть глаз выколи — ничего не видно. Только сверкнула полоска света между плохо подогнанных досок, и пошла Оксана на этот свет. Оказалось, правильно рассудила, дверь была там.
