Мотоциклы долго шумели по дороге. Они шли тяжело, зарывались в снегу и проходили мимо, туда, к железнодорожной линии, к Солнечногорску.
Мотоциклы прошли. Дорога затихла и опустела. День уже клонился к вечеру. Немцев больше не было.
— Вот, на наше счастье, мимо прошли! — обрадовались колхозники в Зеленой Горке. — К нам даже и не заглянули!
Но рано они обрадовались. Из-под горы с хриплым ревом показались огромные грузовые машины. Они были трехосные, с толстыми колесами и высоким крытым верхом, как фургоны. Гудя и хрипя, машины притормозили у околицы и медленно одна за другой повернули в деревню. Маринка в страхе бросилась домой.
Загремела калитка, в сенях послышался громкий нерусский говор. У Маринки екнуло сердце. «Идут!»
Фашисты, гремя сапогами, вошли в избу. Ни на кого не глядя, они прошагали прямо в чистую горницу и сразу наследили на белом полу.
— Матка, комм! — сказали они. — Иди сюда!
Бабушка подошла.
— Здесь будут жить германские зольдаты. Здесь они будут спать. Ты, матка, и пани, и пан, и кинд…
— Какой кинд? — спросила бабушка.
— Вот этот, — немец показал на Ганю и на Маринку по очереди, — вот этот и этот — все будут спать там, кюхе.
— В кухне?
— Да, да, в кухне.
— А вот это все, — немец показал на постели, — это все — форт! (Прочь!) В кюхе. Убрать!
Солдаты вышли и что-то написали мелом на двери. Дед попробовал прочитать, но ничего не понял, разобрал только цифру 8.
— Это значит восемь человек сюда, — догадался Ганя.
— Забирайте свои вещи из горницы, — сердито сказала бабушка, — теперь, видишь, горница-то, оказывается, не наша!
— Как так не наша? — нахмурился Ганя. — А мы как же?
— Так вот и не наша, — ответила бабушка, — вишь, новые хозяева явились. Не возили, не строили — дом нажили. А мы теперь вроде собак, мы и у порога можем!
Маринка забрала из-под лавки своих кукол. Под лавкой у них была очень хорошая комната — с занавесками, с картинками. Там стоял у них деревянный столик и кроватка, покрытая пестрым одеяльцем. Маринка сняла занавески, связала в узелок всю мебель, захватила все это в охапку и вынесла в кухню.
— Бабушка! А где же теперь мои куклы спать будут?
— Вот еще, с куклами! — закричала бабушка. — Сунь вон их под печку. Спроси, где ты сама-то спать будешь!
Бабушка сняла со стен платья и полотенца, мать собрала с постелей одеяла. Все вынесли в кухню и сложили на лежанку.
— Как беженцы все равно! — сказал Ганя.
— Типун тебе на язык! — ответила бабушка. — Накличешь еще новую беду!
