— Думаете, что-то может поменяться? — спросил я, надеясь, что воевода знает больше меня.
— Сынок, — улыбнулся старый воин, — жизнь вообще очень часто меняется. Кто бы мог подумать, что в моих тысячах больше не будет они? Мало того, монахи уже косятся на магов, но этого я тебе не говорил. И все же делай выводы.
— Уже сделал. — Моя голова наконец-то заработала на полную мощность, избавившись от остатков утреннего дурмана. Женщины — это однозначно зло для мужских дел.
— Ну, если сделал, давай заканчивать с нашими делами. — Воевода присел за заваленный бумагами стол, который на фоне завешенной оружием и щитами стены смотрелся нелепо. — Вот документы на владение всеми они и хорохами, теперь осталось договориться о времени и месте передачи золота. Сколько ты согласился отдать за все?
— Шестьдесят четыре тысячи.
— Даже не знаю, назвать тебя дураком или мудрецом, — озадаченно почесал бровь ярл, сверяясь с бумагами. — Так когда будет золото?
— Да прямо сейчас, — сказал я, вытаскивая из сумки пачку векселей с магическими печатями.
— Ну ты и даешь, — оторопел ярл, — таскать такие богатства в сумке без охраны…
— Охрана есть, и более чем надежная.
— Тебе лучше знать, — пожал плечами воевода и наконец-то разрешил для меня вопрос, зачем на его столе лежит боевая булава, а на стене за спиной среди нарядных щитов с гербами находится один весь побитый.
Похожая на ковш экскаватора рука старого воина с легкостью подняла шипастую булаву и саданула ею по щиту. От дребезжащего звона у меня свело зубы, а вот ярлу это действо явно нравилось. В кабинет влетел молодой ординарец.
— Казначея сюда, быстро!
Из кабинета верховного воеводы я выходил нищим, как церковная мышь, поэтому кроме как в школу идти мне было некуда, да и оттуда придется убираться уже к вечеру. Хорошо хоть удалось договориться с викингами, и до Ониборга нас доставят с полным комфортом, а затем наши пути с бородатыми островитянами опять разойдутся. А жаль, я уже привык к их немного грубоватой, но надежной заботе.
Школа буквально гудела от напряжения. Учителя и служители с вороватым видом носились по комнатам, пытаясь решить, что из прихваченных вещей тянет на обвинение в воровстве, а что нет. Ведь нам продали только магических зверей и хорохов.
И вот момент, который я откладывал сколько мог, наступил. Выгнав всех из учебного класса, я подтащил стул к учительскому месту инструктора и уставился в большие глаза замершего на «жердочке» верховного хороха.
