– … Ну ты же отличница …, – обрывок фразы буквально врезался в сознание Валентины Павловны сквозь толщу собственных размышлений. Она исходила из компании детей лет двенадцати-тринадцати. Три мальчика и одна девочка с портфелями и ранцами только что подсели в автобус и продолжали свою, видимо начатую ещё на улице, громкоголосую беседу.
– А если я сама не решу? – отвечала девочка, круглолицая, плотная в тесно облегающих её длинной куртке с капюшоном и шерстяных колготках.
– Да решишь, у тебя вон голова как варит. Ну, так я забил, первый списываю, – мальчишка с выбивающимися из-под спортивной шапочки светлыми волосами упорно добивался своего.
– Ты сам хоть раз попробуй, она кажется не такая уж и трудная, – увещевала его девочка.
– Когда? Я только поем и сразу на тренировку, вернусь поздно, предки уже спать лягут …
Автобус сделал очередную остановку, и освободилось несколько мест, в том числе и рядом с ребячьей компанией. Валентину Павловну позвала уборщица, она села неподалёку и заняла место для неё. Дети продолжали переговариваться. Что-то привлекало Валентину Павловну в них, возможно девочка, так похожая на её саму в далёкие шестидесятые. Она наблюдала за ними, словно предчувствуя, что увидит нечто необычное. Когда автобус отошёл от остановки, и стало ясно, что место возле них никто из взрослых не займёт, мальчишки словно сговорившись, вдруг затеяли толкотню. Скоро стало очевидным, что их общей целью является желание посадить свою спутницу. Стесняясь просто предложить ей это, они в такой грубоватой форме выказывали свои джентльменские намерения. Девочка всё поняла и приняла игру – немного поупиравшись, смущённая, но довольная она дала себя усадить.
– Ишь что творят бесстыжие, улицы им мало, в автобусе безобразничают, девку вон совсем затолкали. И она тоже хороша, рази ж с таких лет с парнями ходют! – обращаясь к Валентине Павловне, возмущалась уборщица.
Дети видимо услышали и притихли, но мальчишки ещё теснее обступили девочку, словно защищая её от всяких внешних воздействий.
"А ты… с каких лет тебя где-нибудь за катушками, забыла… поди, сама с барака, а туда же, защитница нравственности", – зло подумала Валентина Павловна. Тут же она поймала себя на том, что завидует этой юной отличнице, взгляд которой готовы ловить сразу трое мальчишек, оберегать, подталкивать, выдавая за игривость желание прикоснуться к ней. У неё ничего такого не было, она считала это ерундой, пустой тратой драгоценного, предназначенного для учёбы времени.
