Аббат Симон недоверчиво уставился на длинный нос викария — может, именно в длине и состоит секрет его редкого обоняния?
— Хм, занятно, — пробормотал настоятель. — Но, право, глупо делать предложение подобного рода лицу духовному.
Из груди викария неожиданно вырвался грустный вздох.
— Видите ли, это случилось в пору моей молодости. Тогда я даже не помышлял об уходе от мирских соблазнов, — затем, устыдившись собственной слабости, он решительно завернул баранью ногу в тряпицу и, повернувшись к аббату, излишне резко сказал: — Вернёмся всё же к нашей находке. Мясо, как вы должны были заметить, свежее. Скорее всего пономарь раздобыл его накануне. Как, по-вашему, это могло произойти?
Аббат пожал круглыми плечами.
— Понятия не имею. Без моего разрешения никто не может покинуть стены обители, а я ему такового, разумеется, не давал.
— Кстати, — оживился викарий, — я слышал, что пономарь частенько ездил в Орлеан. Хотелось бы знать, с какой целью?
— Он искал покупателей на наше вино и зерно, — быстро ответил аббат, отводя глаза.
— Разве это не забота келаря?
— Да, но в отличие от нашего келаря пономарь был прирождённый торговец. Ну, вы понимаете, что я имею ввиду?
— Нет, — искренне ответил викарий.
Настоятель несколько раз моргнул и устало опустился на кровать покойного.
— Как вам объяснить, — аббат хрустнул суставами пальцев. — У него был дар убеждать покупателя, а это целое сокровище в наше время. Он так умел расписать товар, что тот продавался, словно горячий хлеб. В год моего избрания настоятелем, аббатство Святого Аполлинария было в плачевном состоянии. А теперь? Нашими усердными трудами и молитвами обитель не только не захирела, подобно многим, но и стала получать некоторую прибыль. Вот тут-то талант пономаря и пригодился, — по мере того, как рассказ приближался к теме монастырских доходов, аббат Симон всё более приободрялся. — Приведу всего лишь один пример: раньше мы были счастливы, если удавалось продать наше вино по 10 денье. Разве это не чудовищно! Уксус — и тот стоит дороже. Конечно, мы и не думали тягаться с аббатствами Бордо или Парижа, но, согласитесь, и наше не хуже. К счастью, с приходом брата Жана дела у нас разительно пошли в гору. Теперь мы продаём вино по 18, а то и 20 денье. Благодаря пономарю наша обитель в последние годы накопила достаточно денег, чтобы купить новые виноградники и обновить алтарь. Жаль, что брата Жана нет больше с нами, — аббат скорбно прикрыл глаза.
