— А что это за турская история?
— Понятия не имею, — покачал головой госпиталий. — Хотя… — он ненадолго задумался, — брат Рауль много лет был келарем и часто ездил в Тур, чтобы продать наше вино или купить чего нужно для аббатства. У него там сестра жила, а муж у неё был купец, говорят, очень богатый. Возможно, там они с пономарём однажды и встретились.
— Гм, возможно, — согласился викарий. — И вы, таким образом, пришли к выводу, что вором был сам пономарь.
— А как же! — воскликнул брат Филипп. — Согласитесь, что кража произошла очень кстати, позволив пономарю избежать разоблачения в каком-то грязном деле.
— Это верно. Но как стало известно, что именно пономарь указал на нужную келью? Неужели на капитуле…
— Нет-нет, что вы, конечно, нет, — перебил отец-госпиталий. — Это приор случайно проболтался после похорон брата Рауля.
— Да-а-а, — протянул викарий, — интересную историю вы мне рассказали. А главное, в ней загадка на загадке, и где искать ответы — не известно. Впрочем…, — викарий остановился. — Вам не кажется странным, что брат Рауль назвал пономаря Жаком, а не Жаном? Жан, Жак… — с сомнением повторил викарий.
Брат Филипп грустно усмехнулся.
— Вам кажется, что я по старости мог перепутать имена? Будьте уверены, брат Рауль назвал тогда пономаря именно Жаком. Мне самому это показалось странным. И вот ещё что, — отец-госпиталий понизил голос, — канделябр-то второй, ну из тех, пропавших из ризницы, так и не нашли.
Где-то совсем рядом послышался шорох. Викарий в два прыжка, с прытью совсем не приличествующей его сану, оказался за углом гостиницы. Там никого не было, но на сырой земле остались чёткие следы — кто-то здесь топтался продолжительное время. Теперь сомнения враз отпали — за ним действительно следят.
— Кто это был? — с тревогой спросил отец-госпиталий.
Викарий непринуждённо засмеялся — к чему пугать брата Филиппа.
— Никто. Ворона что-то клевала, а нам почудилось невесть что.
— Ворона? — переспросил отец-госпиталий и засобирался. — Я, пожалуй, пойду, у меня ещё дел полно, а я тут с вами битый час болтаю.
— Благодарю вас, брат Филипп, вы мне очень помогли. Я уж было отчаялся после разговора с одним из сторожей.
Отец-госпиталий остановился.
— Это, с каким же из них?
— С Пьером.
— Ах, с Пьером, — брат Филипп сделал жест рукой, красноречиво свидетельствующий о его невысоком мнении об упомянутом молодом человеке. — Разве от него можно добиться чего-нибудь путного!
— Почему вы так считаете? — поинтересовался викарий.
