?
— Решили-таки поинтересоваться гостями? — аббат повеселел.
— Да, нужно узнать, что они делали прошлой ночью. Вполне возможно, что преступник один из них.
— Конечно, один из них, — с жаром подхватил аббат Симон. — Я вам с самого начала об этом толкую. Глупо подозревать братию в таком ужасном грехе. Боюсь только, что преступник уже успел скрыться. Как правило, большинство гостей не задерживаются, и с первыми лучами солнца покидают обитель. Но, может, нам и повезет.
Викарий отвесил легкий поклон.
— Не хочу отрывать вас от дел, ваше преподобие. Я и сам могу найти дорогу в гостиницу.
— Полноте, господин викарий, дела могут подождать, пока мы не разберемся в смерти пономаря.
— И все же я пойду один, — ответил викарий, направляясь к двери. — Да, совсем забыл предупредить: сегодня я буду обедать в трапезной — нужно поддержать дух братии.
— Конечно, конечно, господин епископский соглядатай, — прошептал аббат Симон.
Он приложил ухо к двери и прислушался к удаляющимся шагам в коридоре.
— Арман!
Изображение Страшного суда колыхнулось. Фаворит неслышно выскользнул из-за гобелена и плюхнулся в кресло, где недавно сидел викарий. Аббат Симон нервно захрустел суставами пальцев.
— Вы все слышали, сын мой?
— Все, ваше высокопреподобие, — по губам брата Армана скользнула дерзкая улыбка. — Не паникуйте и берегите руки.
Аббат бросил раздраженный взгляд на фаворита. Определенно тот стал позволять себе вольность в обращении. Однако в сложившейся ситуации без хладнокровия и решительности Армана не обойтись, поэтому аббат Симон сдержанно заметил:
— Вы чересчур спокойны.
Брат Арман блаженно вытянул ноги и принялся рассматривать ногти.
— Почему бы и нет? Сам пономарь свернул шею, или ему кто-то помог — какая разница. В любом случае, викарию не докопаться до правды.
— А вы сами, что думаете?
— Ничего, — фаворит равнодушно пожал плечами. — У меня есть более приятные мысли, и касаются они недалекого будущего.
— Не слишком ли вы беспечны? Между тем это расследование не известно к чему может привести, — аббат снова захрустел суставами.
— Хорошо, — брат Арман легко вскочил на ноги. — Чтобы успокоить вас, я прослежу за викарием. Кстати, этим утром я видел, как они с Жакобом поднимались на колокольню.
— Ну и? — аббат напрягся.
— Ну и я тоже поднялся. Вы же знаете, что я неисправимо любопытен, — ухмыльнулся брат Арман. — Правда, мне пришлось как-то объяснить свое присутствие на колокольне. В общем, я сказал викарию, что вы послали меня повесить новую веревку.
