— Он тебе тоже не угодил?
— Мне не нравится его бизнес.
— Вон оно что. — Литера посмотрела на Ореха. — Ты ему мой новый номер дал?
Орех уклончиво переминался с ноги на ногу.
— Ребята, давайте сделаем так, — предложила Литера. — Мы с вами посотрудничаем еще два часа, но на этом все. Мне кажется, нам нет смысла пытаться стать одной большой и дружной компашкой.
— Согласен, — сказал Марк. — Мы все слишком разные. Как одна команда мы действовать никогда не сумеем. У нас разные подходы к жизни и к решению проблем. И к их созданию тоже.
— Все делишь мир на друзей и врагов? — спросила Литера.
— Я вынужден. Хотел бы я, чтобы все в мире были моими друзьями. Но так не получится.
— А я хочу видеть везде врагов. Хотя меня вынуждают со всеми дружить.
— Это твое право. Борланда куда сунем?
Литера долго молчала, думая, что Марк что-то добавит.
— Можно просто оставить его там, где он есть, и смириться с этим, — предложила она.
— В этом мы с тобой едины, — решил Марк. — Так ты возьмешь Полину к себе на время?
— Покатаемся за городом.
— Нет, лучше ближе к центру. В людном месте.
— Как скажешь.
Полина взяла свой рюкзак в руки и села на место пассажира. Литера проводила ее взглядом.
— С задней стороны есть ворота гаража, — сказала она. — Ключи в ящике стола на кухне. Там два джипа. Берите, если хотите.
Орех одобрительно хмыкнул и скрылся в доме.
— Спасибо, — поблагодарил Марк. — Моя машина теперь засвечена. Ты точно не хочешь поменять свою?
— Точно. Не беспокойся.
— Дорога как память, я понимаю.
Литера вздрогнула и на миг превратилась в ту Алену, которую Марк видел в Зоне, — нежную и ранимую. Все же маска циничности еще не полностью приросла к ней.
— Слушай, — сказал Марк мягко. — Я ни к чему тебя не призываю, просто ты помни. Он тебя любит.
Литера помотала головой, ничего не говоря.
— Он любил тебя с той поры, как мы вернулись из Зоны, — продолжал Марк. — Он жил мыслями о тебе. Работал в ЦАЯ, чтобы иметь возможность тебя уберечь. И хотя он сам этого никогда не признает, но он дал посадить себя в тюрьму для сталкеров, чтобы наказать себя за гибель твоего отца. Это сидит в нем с самого начала, грызет его без остановки. Он думает, что не имеет права быть с тобой рядом, пытаться приблизиться. Между вами стоит Зона и все, что в ней произошло. Он не может ее преодолеть, но ты можешь. Алена, дай ему прощение. Пора заканчивать с этими камнями на душе.
— Не надо, — прошептала Алена. — Пожалуйста. Не сейчас.
— Хорошо.
